Плоды по осени считают

Осенние рейтинговые опросы традиционны в канун парламентских сессий. Нынешние цифры избирательской поддержки партий никаких неожиданностей для политологов и социологов не принесли. Их резкий спад для правящих партий у нас обычен после каждых выборов.

Как отметила в редакционном комментарии газета Postimees, победившая на выборах 1995 года Коалиционная партия вскоре исчезла с политического ландшафта страны; создавший правительство в 1999 году Союз Отечества на прошлых выборах едва преодолел парламентский порог и по сию пору имеет крайне слабую поддержку. На таком фоне нынешний спад поддержки республиканцев, скорее, подтверждает правило, чем говорит о каком-то исключении.

Но как показывают исследования общественного мнения, люди, разочарованные в политике Res Publica, отнюдь не торопятся пополнить ряды сторонников иных наших партий. Они пополняют постоянно растущую в Эстонию армию разочарованных.

Главная «болезнь» отечественных правящих партий – неумение и нежелание вести диалог не только с оппозицией, но и с самим народом, делегировавшим их в парламент. Демократические правительства симпатичны миру тем, что умеют разговаривать с народом, не доводя накал общественных страстей до взрывов. Отличие настоящей демократии в том, что, когда очень нужно, спорные вопросы она решает в переговорах с оппозицией. В условиях автократии оппонента просто бьют по башке, вынуждая уходить в подполье, из которого тот выходит уже в неуправляемом состоянии.

Свежим примером тому можно считать «войну памятников», вспыхнувшую, как считает обозреватель Тоомас Сильдам, именно потому, что правительство не сочло нужным объясняться с людьми, принимая решение по достаточно чувствительному вопросу.

Обозреватель пишет: «Утром 20 августа, как признался премьер-министр Юхан Партс газете Maaleht, его сердце замерло, когда ВВС распространило новость: «В Эстонии открыт памятник нацизму». Немецкая каска на памятнике в Лихула фигурировала на первом месте в ленте новостей целых пять часов.

Позапрошлым летом тот же памятник ждал своего открытия в Пярну. Но тогдашний премьер Сийм Каллас поговорил с пярнускими властями, памятник демонтировали, а наша страна, стоявшая у порога НАТО и ЕС, избежала международных обвинений в нацизме.

Лихулаского волостного старейшину Тийта Мадиссона правительство Партса переубедить не смогло. Возможно, не удалось бы такое и Калласу. У правительства не было идеи, как избежать открытия памятника в Лихула. Общественность о происходящем ничего не знала. Республиканские лозунги «Выбирай порядок», «Сильное государство», нескрываемая поддержка влиятельными республиканцами ветеранов, сражавшихся на стороне Германии, которыми партия хотела отвоевать у Исамаалийта его избирателей, создали тот фон, который говорил: немецкий мундир совсем неплох. Заявление (М.Рауда. – Ред.), осудившее бытование у нас нацистской символики, было сильным, но его смикшировала последовавшая дискуссия про то, как эстонцам следует относиться к собственной сложной истории.

А в это время телефоны эстонских дипломатов в Вашингтоне, Брюсселе и других странах раскалялись докрасна. Что за нацистские бредни происходят в Эстонии? – звучал самый смелый запрос. Снимите же наконец этот памятник — звучал самый смелый совет. МИД Эстонии, расположенный на площади Исландии в Таллинне, пророчил стране международную изоляцию.

Правительство – МИД и Бюро премьер-министра – ни словом не намекнули народу о мнениях и советах наших друзей и союзников, хотя можно было найти форму, как, не называя имен зарубежных чиновников и политиков, сказать общественности: лихулаский памятник стал для Эстонии внешнеполитической проблемой, мы не надеемся найти в связи с ним понимания у партнеров по НАТО и ЕС.

Так как этого сделано не было, лихулаский монумент предстал перед нами 2 сентября в потемках среди полицейских пластиковых щитов и резиновых дубинок.

Неожиданность произошедшего и молчание правительства усилили людскую оторопь и испуг. Распоряжение о демонтаже памятника и приказ информировать об этом волостное самоуправление получил министр по региональным делам Яан Ыунапуу. Он выполнил приказ лишь на следующее утро. Кабинет знал о сложности ситуации, но 2 сентября никто из руководства полиции разговаривать с жителями Лихула не вышел. Длительное молчание правительства, хотя об операции уже знали все, спровоцировало всеобщее недовольство.

Молчанием центральная власть сама себя лишила силы и убедительности. Сегодня ситуация напоминает шахматную игру, в которой у Анатолия Карпова на поле все фигуры, а у противника только две пешки. Сыграем?» «МЭ»