Ахто Лобьякас: Элита проиграла Эстонию

Автор статьи, опубликованной в Eesti Päevaleht, считает, что если кто и виноват в кризисе идентитета Эстонии через 15 лет послеосвобождения, то это политическая, экономическая и культурная элита Эстонии.

Эстония превратилась в государство-учебник в самом плохом смысле этого слова. Правила установлены, но ничего не происходит так, как нужно. Элита превратила страну в западную по форме, а содержание гуляет само по себе. Эстонская элита не смогла руководить обществом, и теперь его думающая часть удивляется, что же было сделано не так. И вину стремятся свалить на народ.

С самого начала эстонская элита отождествляла переделку Эстонии на западный манер с импортом тамошних моделей общества, причем в чистом варианте. Но сегодня в сердце метода заимствования моделей зияет пустота. В коробках с моделями воет ветер.

Партийные демократы есть, то только ритуально. По существу в эстонской политике действуют новые кланы, которых друг от друга отличают только тотемы.

Неудивительно, что общество в кризисе, люди отдалены от власти, и выхода не видать. Эстонское общество морально бесплодно. Так получилось отчасти благодаря молодой элите.

Слепая вера в чужие модели лишает стимула думать самостоятельно, свободы быть самим собой и брать на себя ответственность.

Другая сторона этой же медали - институционный фетишизм во внешней политике государства. 15 лет действовал принцип: главное - интегрироваться, тогда избранный институт сам оживит внешнюю политику, наполнит ее смыслом и ценностями. Но это не так - посмотрите на деятельность Эстонии в ЕС и в других местах. До этической внешней политики далеко. Дело не в том, что у нас нет принципов, но эти принципы - близорукие интересы.

Много говорится о том, что эстонцев очень интересует, что говорят о них другие. Но это всего лишь симптом заболевания, которое можно описать как необходимость искать смысл своей жизни в чужих категориях. Лучший пример этого - почти религиозная одержимость, с которой в Эстонии относятся к схеме Самуэля Хантингтона о столкновении цивилизаций, которая превращает нас в бастион на восточной границе Запада.

Судорожная вера в то, что Эстония принадлежит к Западу, - это симптом все той же экзистенциальной неуверенности и поверхностности идентитета, которые критикует профессор Марью Лауристин. Не говоря уж о том, что речь идет просто об очередном черно-белом штампе.

Сейчас Эстония просто менее европейская страна, чем Финляндия, и более европейская, чем Россия. У нее есть возможность стать «своей Европой», как Финляндия сегодня. Но для этого у общества должно возникнуть адекватное понятие о том, кто мы, откуда пришли и куда идем. Опять же - у Финляндии есть «душевное равновесие общества», а у Эстонии нет.

Во всем этом виновен не народ, как бы ни были в нем разочарованы наши поэты. От народа, большинство которого выросло в советское время, нельзя ожидать, что он немедленно и спонтанно переймет западные ценности. И в этом эстонская, преимущественно правая академическая элита делает ту же ошибку, что и правый политический и экономический высший класс. В обеих схемах общество является совокупностью рациональных индивидов и последней инстанцией истины индивида.

То, что у эстонского общества есть кое-что в запасе, показало избрание партии Res Publica. Это была отчаянная попытка саморегулирования, хотя она с самого начала была обречена на гибель, потому что палочку эстафеты передали второму эшелону той же самой элиты.

Кажется, искать новых лидеров больше нет смысла. Болезнь развивается. Если с чего-то начинать, то можно ускорить проводимый анализ того, как придать чужим моделям, работающим на холостом ходу, человеческое лицо. Может быть, не поздно подумать о том, что было тем моральным «содержанием» - в финском понимании, - которое отделяло эстонское общество от советского режима. На ум приходят определенное инстинктивное чувство справедливости, осознание человеческого равенства и вера в себя. Может быть, с их помощью можно будет что-то сделать.