Смесь мела и клея PVA

Николай ХРУСТАЛЕВ

2 х фото Николая ШАРУБИНА

Мы уже рассказывали об открывшейся на прошлой неделе в Русской галерее при Посольстве РФ в Эстонии выставке TRINITY, накоторой представили свои работы эстонская художница Эне-Лийз Семпер и ее московские коллеги Антон Литвин и Богдан Мамонов.Богдан представляет свое творчество в нашей столице не впервые, однажды мы уже имели возможность пообщаться с ним, так чтотеперешняя встреча как продолжение давнего разговора.

- Богдан, насколько известно, в нынешнем году вам уже довелось принять участие в ярмарке современного искусства в Мадриде. Предстоящим летом вы с Антоном Литвиным отправитесь на биеннале в Венецию. В этом смысле для вас выставка в Таллинне промежуточная остановка в некоем, скажем так, маршруте?

- Я бы этого не сказал. Выставка в Таллинне - своего рода продолжение, поствыставка после Мадрида. Хотелось показать вашей публике то, что случилось в Испании. Показалось, что это будет небезынтересно и для Русской галереи, которая в течение 10 лет вела достаточно консервативную и успешную в хорошем смысле политику, направленную на сохранение в Эстонии русского искусства последних десятилетий. Сегодня в контексте новых реалий, связанных с приходом вашей страны в ЕС, очевидно, что галерее будет полезно изменить свою стратегию, связанную с присутствием на европейском художественном рынке. И первым шагом здесь, думаю, было то, что Русская галерея впервые приняла участие в мадридской ярмарке.

- Серия работ, показанная сейчас вами в Таллинне, называется «Я канонизирую своих друзей». О ком здесь речь?

- О тех многих, кого знаю. И о тех, кого еще не знаю, но люблю заочно.

- На одной из работ этой серии вполне конкретный персонаж - «Бабушка Фаня». Расскажите о ней.

- Совершенно потрясающий для меня человек. Она дочь моего прадеда, которого репрессировали в 32-м году. Он был известным инженером, и тогда, разумеется, все принадлежащее ему пропало, и только чудесным образом сохранился его совершенно потрясающий фотоархив. Была в нем и фотография дочери, моей бабушки, которую тоже помню, но у же в очень почтенном возрасте, 80-летней. Но тот ее девический портрет настолько запал мне в душу, что впоследствии я женился на девушке, похожей на нее.

- К сугубо реалистическому ваше, Богдан, творчество при первой встрече можно было бы отнести с большой натяжкой. На этот раз люди, представленные и «канонизированные» вами, понятны и узнаваемы. В чем теперь концепция, принципиальность подхода?

- В данном случае особой принципиальности как бы и нет. Участвуя в программе ESKАIР, которая, собственно, и будет представлена на венецианском биеннале, я автономно работаю еще и как персональный художник, каким сейчас и являюсь на выставке в Таллинне. А что до так называемой концептуальности, то она заключается лишь в том, что всех нас на этой выставке интересует проблема поверхности. И если у Антона Литвина это мир гладкой поверхности, современного глянца, который в действительности очень тревожен и опасен, то я, наоборот, обращаюсь к такому вроде бы «пролетарскому» материалу, который, чтобы не употреблять заковыристый итальянский термин, по-русски именуется «бедным» искусством. Этот материал - смесь мела и клея РVA - когда-то использовался в покрытии грубых поверхностей при строительстве советских учреждений. В приготовлении, как вы понимаете, он достаточно прост. Забавно, что в Испании, которая славится искусством фактурной поверхности, то, что я привез, показалось достаточно неожиданным и вызвало большую заинтересованность при знакомстве.

- Что из виденного в последнее время особенно вас привлекло?

- Самой интересной показалась мадридская выставка мексиканца Карлоса Моренсо, представляющая целое драматическое произведение: несколько комнат, шесть, кажется. Зритель, идущий по этим комнатам, что-то постепенно открывал для себя, словно книгу читал. Если каждая камната казалась, в общем, банальной, то в сочетании это производило колоссальное впечатление. Мы смотрели Моренсо вместе с Андреем Мельниковым из Русской галереи в Таллинне и были абсолютно восхищены.

- А что это за направление в искусстве с труднопроизносимым названием - нонспектакулярное, которое предлагает сейчас на выставке ваш коллега Антон Литвин?

- Название, и верно, с первого раза не выговорить, но корень этого слова хорошо знаком - от слова «спектакль». Три-четыре года назад это направление было очень модным и популярным в Москве, наша программа ESКAIР была основной, что занималась им. Речь идет о незаметном, незрелищном искусстве, которое как бы растворяется в контексте действительности и позволяет видеть его в повседневности. Вдруг обнаруживать в реальности мелочи и нюансы, которые позволяют погрузиться в некое чудесное пространство.

- Богдан, от разнообразия направлений порой не испытываете головокружения, как от карусели, или, наоборот, оно не утомляет, уже навевая скуку? Не тянет просто к палитре, просто к традиционному холсту?

- Этим как раз и занимаюсь, хотя у меня немало и других дел: видео, наша программа ESKAIР, преподавание в Москве, кураторство в Русской галерее в Таллинне.

- А насколько разнообразной кажется вам художественная жизнь в самой российской столице?

- Сложный вопрос. Нынешняя московская ситуация не видится мне оптимистичной. Не знаю, чем это объяснить, но, мне кажется, российское искусство находится нынче в состоянии если не спада, но задумчивости в размышлениях, куда направляться дальше, какой шаг делать следующим. Тут дело еще и в экономической ситуации. К сожалению, нигде в мире у художников нет возможности выживать только за счет творчества, искусства. Но если в Нью-Йорке, Берлине, во всех европейских столицах существует масса разных фондов, которые поддерживают работу художников, то Россия этим похвастать пока не может. Ведь теперь художественное дело превращается все в больше и больше в затратное производство.

- Получается, что в Мадриде было веселее?

- По правде говоря, тоже был несколько разочарован. Ждал большего, все же ярмарка современного искусства в Мадриде, вторая по значимости в Европе. К тому же испанское искусство всегда представлялось мне в первую очередь искусством живописным, но как раз хорошей живописи увидел немного, что было неожиданным. Хотя было много любопытного мексиканского искусства, поскольку этот год в Мадриде объявлен годом Мексики.