Украденное детство

Светлана ЛОГИНОВА

Мир устроен так, что каждый день одни пары женятся, другие разводятся, и при разводе, как правило, пытаются, цивилизованно – без похищений и словесной грязи против бывшего супруга – решить вопрос: с кем жить детям, так как все эти похищения и настраивание детей против одного из родителей очень ранят детские души.

В этой истории негатива более чем достаточно, что, в свою очередь, сильно повлияло на физическое и психическое состоянии двух детей – 11-летнего Саши и его 8-летней сестренки Лены (здесь и далее имена фигурантов семейной дрязги изменены).

Итак, суть дела: супруги поочередно похищают друг у друга детей. При этом свое похищение ребятишек у матери из Кохтла-Ярве, имевшее место 6 июня сего года, Анатолий похищением не признает, зато три неудачные попытки вернуть детей обратно в Кохтла-Ярве и четвертую удачную, состоявшуюся 22 ноября, он возводит в ранг преступления. Благодаря усилиям Анатолия на Галину возбуждены два уголовных дела – о нанесении побоев дочери (мы еще вернемся к этому) и о похищении детей.

Предыстория

Супруги Галина и Анатолий, прожившие вместе 19 лет и имеющие троих детей (кроме Лены и Саши у них есть еще 18-летний сын Дима), давно питают друг к другу взаимную неприязнь. Впрочем, они этого и не скрывают, только объясняют причину неприязни каждый по-своему. Галина говорит, что трещина в отношениях наметилась давно: «Всему виной жадность моего мужа…»

Если по-молодости, говорит Галина, я терпела это, то после появления двух младших детей проблема жадности стала невыносимой: «Каждая новая пара обуви или игрушка воспринималась мужем в штыки, потому что главное для него – копить и еще раз копить деньги». Даже оплата школы бального танца для Саши легла на плечи Галины, поскольку Анатолий считал танцульки неуместным для мальчика занятием. И, кстати, как только парнишка попал в его дом, на эти «неприличные» танцы было наложено табу, подкрепленное словами отца о том, что и церковь, в которую он записал детей, отрицательно относится к подобному занятию.

Последней каплей в напряженных отношениях между супругами оказалась подача Галиной заявления о расторжении брака. Анатолий уехал в другой город, оставив жену без средств на содержание детей. Но сам при этом очень рассчитывал на алименты: в июне, уговаривая ребят ехать с ним, Анатолий заявил, что если все трое ребят будут жить с ним, папой, то мама будет обязана платить им алименты…

К неудовольствию отца, старший сын бесповоротно решил: «Я остаюсь с мамой». После этого, рассказал мне Дима, отец заявил Саше: «Твой брат — предатель». На мою просьбу дать краткую характеристику родителям парень опустил глаза: «Папа?.. Нормальный. А мама… Очень хорошая… Замечательная…»

Сущая ведьма

Справедливости ради надо отметить, что характеристика Галины на бывшего мужа (формально они еще состоят в браке, но фактически давно уже не являются супругами) выдержана в достаточно корректных тонах, и многие факты из ее рассказа подтвердила инспектор Кохтла-Ярвеского центра социальной опеки и попечительства комиссии по делам несовершеннолетних социального отдела Наталья Долинина.

Зато описание экс-супруги Анатолием – это сказка про страшную ведьму, которая пьет, не ночует дома, избивает и оскорбляет детей. Словом, доверить ребятишек такой женщине – преступление. В подтверждение своих слов о Галине Анатолий продемонстрировал в редакции ее фотографию, где обнаженная Галина находится в бане в окружении посторонних мужчин. Хотелось бы надеяться, что папа никогда не покажет этот снимок детям, тем более что фотография никоим образом не отражает развратных наклонностей женщины или совместного совокупления всех изображенных на ней. И, наконец, дети могут – при соответствующих комментариях со стороны отца — понять фотографию превратно…

Как выяснилось со слов Галины и Натальи Долининой, отец уже до отказа напичкал ребят страшилками про маму. И вообще, все его поведение после похищения детей у матери никак не назовешь разумным. Детский инспектор рассказала, как Анатолий, увезя детей у Галины, не отвечал на телефонные звонки, затем «кормил» обещаниями, что к началу учебного года привезет ребятишек домой, и только после обещания инспекторов объявить его в розыск вынужден был обозначить свое место жительства. Еще инспектор поведала, как после пребывания детишек у отца пыталась поговорить с ними: «Мальчик пошел на контакт, а девочка не проронила ни слова. Тогда мы дали ей лист бумаги и предложили изложить все, что она считает возможным, письменно. Ребенок написал, что папа говорил о маме только плохое, внушал детям, что она в Кохтла-Ярве стоит с кружкой для подаяния, что отравит их, уморит голодом. А еще – что мама убивает младенцев… И каждое слово начиналась у ребенка с заглавной буквы, что свидетельствует, насколько важно для нее то, что она пишет». «Сказочник», вероятно, отлично понимал, что действует таким образом на психику ребенка, создавая в лице матери образ злодейки, с которой нельзя жить под одной крышей.

Галина не скрывает, что детская психика травмирована: «Когда я приезжала, то сын старался избежать встречи со мной, хотя девочка сразу неслась ко мне». Потом я выяснила, что отец запрещает им не только встречаться со мной, но даже разговаривать по телефону. Один раз я подошла к двери квартиры и стала просить открыть, на что мне дети ответили: «Мама, мы не можем этого сделать, папа запрещает!»» Дошло до того, что у девочки на нервной почве замедлилась речь (об этом говорят оба родителя), и только сейчас, по словам Галины, она стала восстанавливаться. Гораздо позже, когда дети вновь вернулись в Кохтла-Ярве (были, по выражению Анатолия, украдены бандитами), Саша признался Галине: «Я устал бороться с папой... Сначала я пытался спорить с ним, что ты – хорошая, но потом понял, что это бесполезно».

Дети, к сожалению, пока не в состоянии разобраться в сложных отношениях между взрослыми и находятся под колоссальным моральным прессингом со стороны обоих родителей. По этой причине не сразу смогли понять, кто им дороже, ближе. Об этом говорит такой случай. Когда мама в очередной раз пыталась забрать их, Лена и Саша, по словам тамошнего детского инспектора, заявили, что хотят жить с папой. Впрочем, это заявление могло быть сделано и под давлением папы, денно и нощно твердившего им о том, что в Кохтла-Ярве их ждет смерть от голода и отравления. Но Галина оказалась настойчива: 22 ноября увезла детей в Кохтла-Ярве. И теперь ребята твердо заявили, что желают остаться только с мамой.

Странности экс-супруга

Галина рассказала о том, как дети, по их же собственным рассказам, жили у папы: «Питание – скудное: картошка, картошка… Саша признался, что научился варить картофель в мундире, а один раз, когда они с сестренкой были очень голодны, пытался печь блины из… соды. Я не думаю, что Анатолий специально морил их голодом, просто в силу своей любви к картошке в любом виде, а также из-за своей скупости и занятости на работе не уделял должного внимания питанию детей».

Но это, по словам Галины, цветочки по сравнению с другими странностями бывшего мужа, появившимися у него после укуса энцефалитного клеща: «Состояние Анатолия было критическое. Он лечился в течение полугода и в Эстонии, и в Питер ездил, и как-то признался мне, что ему грозил полный паралич…» Анатолию уже за пятьдесят, болезнь, возможно, обострила какие-то спавшие отклонения, отражавшиеся и на детях.

Такое поведение экс-супруга откровенно испугало Галину. Наталья Долинина подтвердила, что девочка очень подавлена, назвав несколько характерных признаков отклонения в поведении ребенка, которые, возможно, появились благодаря отцу.

О странном поведении Анатолия рассказала и детский испектор: «Я помню, как он привел к нам девочку… Был агрессивный, решительный, а потом вдруг стал сильно плакать. Мне пришлось объяснить ему, что такое поведение негативно влияет на ребенка…»

И, наконец, последнее. Папа заявил, что мама материт детей, а однажды избила дочь, и он, папа, отвел ребенка на экспертизу. «Что вы скажете по этому поводу?» — спросила я Галину. «Экспертиза, — ответила та, — ничего не показала, и прокурор Ольга Дороган предложила мне оплатить экспертизу с тем, чтобы закрыть дело. Сначала я согласилась, но затем написала заявление о возобновлении дела. Посудите сами: почему я должна оплачивать то, что не заказывала. Нет, пусть дело дойдет до суда! Иначе любой синячок, полученный ребенком вне дома, всегда будет обвинением в мою сторону. Я обязательно приглашу на процесс прессу…» Наталья Долинина в курсе этого дела: «Когда я спрашивала у девочки, хочет ли она, чтобы я поговорила с мамой о случае избиения, ребенок опустил глаза: «Нет». А потом действительно выяснилось, что никакого избиения не было».

Желание детей — прежде всего

Но вернемся к 1 декабря, когда я вместе с инспекторами и судебным исполнителем прибыла к Галине на предмет выполнения судебного решения. После общения с Анатолием я ожидала увидеть этакую мегеру с явными чертами бурной жизни на лице, третирующую несчастных детей, жаждущих жить только с папой. Но! Дверь открыла элегантно одетая симпатичная женщина с модной стрижкой. В квартире – порядок, уют и чистота.

Затем инспекторы и судебный исполнитель Кристель Маалма выпроводили всех посторонних и маму из детской комнаты и примерно в течение получаса беседовали с ребятишками на тему: с кем они хотят остаться? В это время из Ахтмеской гимназии, где учились дети, Галине звонила завуч, переживающая за то, что детей могут отправить в город, где отец Лены и Саши купил себе квартиру в доме, о котором, по словам Натальи Долининой, дети сказали: «В нашем доме живут наркоманы и бомжи…»

«Буду добиваться!»

По окончании беседы с детьми судебный исполнитель пояснила, что решение суда должно быть выполнено, однако… Во-первых, в Кохтла-Ярве так и не прибыли представители органов опеки из того города, которым можно было бы передать ребят. Во-вторых, дети изъявили желание жить с мамой, поэтому они останутся с ней. Но временно, до вынесения другого судебного решения. Наталья Долинина объяснила, что еще 30 ноября Инспекция по делам несовершеннолетних отправила в суд письмо с просьбой оставить ребятишек с мамой до тех пор, пока не окончится бракоразводный процесс и суд не определит, кому достанутся дети.

А что Анатолий? Как он отреагировал на решение официальных инстанций оставить деток у мамы? Сначала вяло заявил, что согласен с данным решением, но когда я попросила повторить это на диктофон, оживился: «Я буду добиваться исполнения постановления судьи». Иными словами, будет добиваться передачи детей в органы опеки. И никакие доводы о том, что родная мама лучше чужих дядей-тетей, Анатолия не убедили!