Поправки ради

Йосеф КАЦ

В случае принятия поправок к Закону о языке за учебники вновь придется сесть и взрослым. Фото Александра ГУЖОВА

Протестующая против принятия поправок к Закону о языке Русская партия Эстонии сзывает своих сторонников на пикеты в столице и Ида-Вирумаа. Представители же Языковой инспекции полагают, что меры эти преждевременны.

Пределов совершенству, как известно, нет. Руководствуясь, вероятно, этим принципом, власти нашей страны решили отметить десятилетний юбилей одного из самых «популярных» у русскоязычных эстоноземельцев документа – Закона о языке внесением в него очередных поправок. Согласно им, полученные ранее свидетельства о знании госязыка можно будет признавать недействительными в том случае, если в ходе проверки возникнет сомнение в реальном уровне языковых познаний того или иного проверяемого. Органы надзора при этом передаются Языковой инспекции.

Поправки к Закону о языке были обсуждены правительством Эстонии на состоявшемся 10 февраля заседании. Законопроект нашел поддержку у членов правительства и был передан в Рийгикогу.

Языком пикета

Не прошло и недели после одобрения проекта поправок правительством, как политические партии, сориентированные на тех, к кому Закон о языке имеет самое непосредственное отношение, откликнулись на грядущие изменения. На состоявшемся в минувшую среду заседании правление Объединенной народной партии Эстонии призвало депутатов всех уровней приложить максимум усилий к тому, чтобы законопроект не был принят парламентом. Считая, что намечаемые поправки имеют дискриминационный характер и противоречат как Конституции ЭР, так и морали и здравому смыслу, члены ОНПЭ заявили о своей готовности передать письменное обращение в представительство Евросоюза, а также провести акции протеста.

На этой неделе инициативу ОНПЭ решила перехватить другая опирающаяся на нацменьшинства партия – Русская партия Эстонии. Правда, ее члены решили пойти еще дальше и не только открыто протестовать против «языковой политики, не учитывающей интересы значительной части населения Эстонии, говорящего на русском языке», но и выступить с инициативой закрытия Языковой инспекции за ее ненадобностью. «За 10 лет с 21 февраля 1995 года, когда в Эстонии был принят Закон о языке, ощутимого прорыва в изучении эстонского языка не произошло, – выражает свою точку зрения председатель РПЭ Станислав Черепанов. – Более того – за это время Языковая инспекция успела превратиться в карающий орган — своеобразную языковую инквизицию».

Волеизъявление разделяющих подобные взгляды на поправки к Закону о языке намечено на среду: в полдень начнется пикет РПЭ у Дома Стенбока на Тоомпеа, а часом раньше пикетирующие соберутся в Йыхви, у здания уездной управы Ида-Вирумаа.

Шум из ничего?

«Так как никаких конкретных претензий нам Русская партия Эстонии не предъявляла, я не могу сказать, против чего они протестуют и чем именно недовольны, – признается заместитель генерального директора Языковой инспекции Урмас Вейкат. – Что же касается самих поправок к Закону о языке, то правительство обсудило данный законопроект и передало его на рассмотрение Рийгикогу, которому и предстоит принять или не принять эти поправки. Как известно, в парламенте он еще не обсуждался».

«Инициатива этих изменений исходила от многих инстанций, – развивает мысль о необходимости перемен в языковом законодательстве У. Вейкат. – В свое время сотрудники Языковой инспекции обращались с этими вопросами к Министерству образования и науки, которое и подготовило законопроект. На недостатки Закона о языке в его нынешнем виде обращал внимание также и канцлер юстиции».

Как отмечает У. Вейкат, необходимость внесения изменений в Закон о языке связана не только с его несовершенством, но и с внешними факторами. «Необходимость эта обусловлена, прежде всего, принятием других новых законов, отвечающих современным требованиям, – поясняет замдиректора Языковой инспекции. – Например, нынешнему Кодексу о делопроизводстве по административным проступкам, который требует, чтобы меры, применяемые к нарушителям того или иного закона, оглашались бы самим законом. К сожалению, самого законопроекта в том виде, в котором он передан в Рийгикогу, передо мной сейчас нет, – продолжает он. – Документ этот достаточно объемен. Думаю, пересказывать все его законодательные тонкости долго и малоинтересно».

Не углубляясь в юридические тонкости, заместитель руководителя Языковой инспекции спешит заверить, что шумиха вокруг изменений в Законе о языке отчасти спровоцирована не самим законопроектом, а отношением к нему в СМИ. «Проблема состоит в том, – считает У. Вейкат, – что пресса, особенно пресса русскоязычная, преподносит ситуацию так, будто бы поправки в закон уже внесены. Однако это не так: законы, как известно, принимает не правительство, а парламент. Повторюсь еще раз – закон еще не изменен. Существует только намерение изменить его и соответствующий проект. Говорить о его последствиях пока преждевременно».