Флот под собственным флагом

Виталий АНДРЕЕВ

Фото Александра ГУЖОВА

По традиции июль для выпускников школ весьма горячая пора. Куда — этим вопросом задаются многие, кто пока что еще не определил, какой же профессии отдать предпочтение в будущем. Возможно, в какой-то степени им поможет сегодня наша встреча с ректором Эстонской морской академии Юри ЛЕМБЕРОМ.

— Г-н Лембер, когда несколько лет назад в Эстонии создавалась Морская академия, предусматривающая получение полновесного высшего образования, какими здесь были стратегические намерения?

— Прежде всего имелось в виду, что в перспективе нашей морской отрасли — портам, судоходным компаниям, судостроительным верфям — обязательно понадобится еще больше толковых и знающих специалистов. Когда они готовятся за рубежом, то по ряду позиций — языковой, культурной — их связь с родиной ослабевает, а это не идет на пользу государству.

Другое дело, что мы придаем большое значение нашим контактам с зарубежными вузами, обменам студентами и преподавателями. В прошлом году у нас учились 6 студентов-судоводителей из Латвийской морской академии. Двое наших студентов этой осенью поедут в Турку. Хорошие отношения у нас и со шведскими, российскими коллегами в «Макаровке», собираемся начать тесное сотрудничество с датчанами. В любом случае, с вступлением в ЕС по-настоящему открылись границы, стал более интенсивным поток информации. А европейские деньги дали возможность подумать об улучшении материально-технической базы.

— Только что академия подписала меморандум о сотрудничестве с Одесским национальным морским университетом, и на ее ректора Ирину Морозову эта самая материально-техническая база вашего вуза, кажется, произвела неизгладимое впечатление.

— Здесь результат интенсивной работы всего коллектива акдемии. Думаю, украинскую коллегу больше всего привлек имеющийся у нас на четвертом этаже симулятор, как это теперь принято называть, самой настоящей штурманской рубки, такой же, какую можно встретить на самом современном судне. В процессе обучения такое «учебное пособие» дает возможность смоделировать любую, в том числе и кризисную ситуацию, с которой можно столкнуться непосредственно в море. А готовность к ней — одна из возможностей повышения безопасности в будущем. К тому же для судоводителя или судомеханика одной только теории, которую получаешь в учебной аудитории, маловато, нужна и практика. Да и способности молодого человека в полной мере могут проявиться только в условиях, приближенных к реальным. Не стану перечислять всех преимуществ симулятора, ясно, что он был нам очень нужен. Но чтобы обзавестись столь необходимой вещью, уже не надеясь на получение необходимых денег от государства, пришлось взять банковский кредит.

— Занимаясь подготовкой новых кадров, вы, разумеется, знаете, в каких специалистах государство испытывает дефицит, а с кем перебор?

— Сразу скажу, что не хватает инженеров-судостроителей. В прошлом году на механическом факультете мы начали специализацию и с этого года мы будем их готовить для крупнейшего у нас Балтийского судоремонтного завода. Знаем мы и о нехватке юристов, связанных с морским правом. Надо бы подумать и о подготовке новых специалистов по механизации портов, по строительству гидросооружений. Другими словами, есть немало проблем именно с узкой специализацией. Что касается кадрового перебора, то я бы не сказал о его существовании. Возможно, но это тоже относительно, у нас пока больше, чем требуется, гидрометеорологов. Но все упирается в зарплату. Молодой специалист, окончив академию, поработает года два и уходит к частному предпринимателю, а то и вовсе меняет профессию. Вот и получается: вроде и много, а не хватает. Достаточно много у нас готовится и менеджеров-управленцев морским транспортом, здесь сейчас конкурс 11-12 человек на место. Как раз тут у нас особенно много представительниц прекрасного пола. И им, к сожалению, не всегда просто найти работу в этой сфере. Корректировать же число поступающих мы тоже не имеем особой возможности, раз уж постоянно декларируем равенство полов.

— Прогнозируют ли в самой академии, в какую сторону будет развиваться наша морская индустрия, и какие специалисты при этом будут особенно в цене?

— Мы начали заниматься этим еще пару лет назад и пришли к выводу, что интенсивнее всего, вероятно, будут развиваться инфраструктуры портов. Хороши и перспективы возрождения торгового флота — развиваются порты, увеличивается грузопоток, все более конкурентными становятся в мире так называемые логистические цепочки, когда связываются воедино порт, судоходная компания, услуги авто- и железнодорожного транспорта, и все это имеет одного хозяина или входит в один концерн. В этой связи совсем неплохо иметь и флот под эстонским флагом. Исследования, скажем, голландского опыта показали, что наличие собственного флота удваивает собственный оборот на берегу. Наконец, можно, не ошибившись, предположить предстоящее бурное судостроение, особенно маломерных судов — яхт, катеров, а здесь работа чаще всего трудоемкая, ручная.

— Пока мы говорили о перспективах, а если вернуться к дню сегодняшнему и предстоящему приему студентов, на ком будет делаться особый акцент?

— Прежде всего, на будущих специалистах по судовождению и судомеханиках. Премущество здесь в том, что, получив эти профессии, можно потом развивать свою морскую карьеру в каком угодно направлении, исторически так было всегда. Вообще, жизнь и у нас, и на Западе показывает, что плавают люди обычно в среднем не более 10 лет. А с приобретенным опытом они потом становятся желанными специалистами для любых береговых структур, потому что на специальность судоводителя или механика потом можно нарастить знания юридического права, инфотехнологий, экономики, менеджмента, чего угодно. Так что базовый фундамент тут просто неоценим.

Если же говорить о том, что еще может привести к нам молодого человека, так это просто возможность поближе познакомиться с морем. Это не секрет и одновременно странно, что таких возможностей в нашем морском городе почти нет, а если и есть, то стоит недешево. А ведь еще старые капитаны говорили, что интерес к морю просыпается у мальчишек уже в возрасте 12-13 лет, когда начинают зачитываться Жюлем Верном.

— А у ваших студентов есть возможность выходить в море?

— Конечно, если предусмотрена морская практика в течение 12 месяцев. К тому же у нас есть свои четыре яхты, а это не исключает возможности ходить под парусом после занятий. Другое дело, что у нас, морской академии, нет сегодня собственного причала, в ходе приватизации у нас его просто забрали, а меня, ректора, 5 лет назад чуть ли не в антигосударственной деятельности обвиняли, поскольку был против приватизации Центра в Пирита одним пакетом. Длинная вышла история, а в итоге мы остались без выхода к морю...

— Г-н Лембер, есть ли в академии возможность обучения на русском языке?

— К сожалению, сегодня русскоязычных групп у нас нет, мы думали об этом не раз, потому что на самом деле вопрос этот решаемый. Но склонились к тому, что в морской отрасли Эстонии приоритет государственного языка важнее, при том, что в портах работа должна вестись даже не на двух, а на трех языках — эстонском, русском и английском. Так что и русский, и английский нашим студентам преподается в обязательном порядке. Кстати, здесь хотелось бы обратить внимание, что ведь и в этих условиях процент русских ребят в академии достаточно велик, приближается сегодня к 50, мне вообще кажется, что вопрос языка применительно к молодежи и образованию сейчас все больше теряет актуальность.

— Не станем вдаваться в подробности условий приема в академию, с ними можно подробно ознакомиться, приехав до 28 июля к вам на Мустакиви, 25. Спрошу о другом. Что бы вы хотели в первую очередь пожелать своим абитуриентам?

— Пожелать могу только одного: сначала хорошо подумать, семь раз отмерить...