Высшее образование в XXI веке

Элла АГРАНОВСКАЯ

Борис Шварцман, Анжелика Ленсмент, Галина Миккин, Мерле Варанди

Вследствие грядущей реформы высшего образования в Эстонии, возможно, всем студентам придется оплачивать свое обучение ввузе. Эта полученная из СМИ информация, естественно, встревожила общественность: не каждому желающему статьдипломированным специалистом по карману оплатить это свое стремление. С другой стороны, уже сегодня многим студентамприходится самим платить за учебу, причем не только в частных, но и в государственных вузах. Более того, в этом отношении в болеевыгодной ситуации оказались частные вузы, ибо вопрос оплаты обучения здесь не обсуждается изначально: платить нужно. Другоедело, существуют ли сегодня у частного образования какие-то преимущественные стороны по сравнению с государственным. Этупроблему мы и обсуждали за «круглым столом» c преподавателями университета Audentes, самого старого частного университета вЭстонии.

Не конкурировать, а сотрудничать

Пеэтер Кросс.

Но сначала - о том, почему Audentes, один из самых успешных частных университетов в Эстонии, закрывает свое отделение в Тарту. Объясняя причины данного решения, ректор университета профессор Пеэтер Кросс уточняет: «Мы не закрываем свое отделение в Тарту, мы уходим с тартуского рынка, где в последние годы у нас уменьшился прием студентов, и концентрируем свою деятельность в Таллинне. Прежде всего, наше решение продиктовано прагматичным подходом к делу: в Тарту есть большой государственный университет, теперь на этот рынок выходит ТТУ, и мы не видим там для себя успешной стратегии в будущем. Но это вовсе не означает, что мы уходим из Тарту немедленно, напротив, все сегодняшние студенты получат возможность спокойно завершить обучение. Далее, посмотрим, как развивался Audentes в течение последних трех лет. Мы объединили четыре частных учебных заведения, вследствие чего к нам перешли все их факультеты и направления. Согласно нынешней стратегии мы намерены сконцентрировать усилия на более перспективных направлениях: организация бизнеса, международные отношения и юриспруденция. Помимо этого, у нас есть психология, инфотехнология и факультет медиа. И наша цель - не конкурировать с большими государственными вузами, а сотрудничать с ними и с таким серьезным частным вузом, как академия Nord».

Словом, вполне можно предположить, что вместе с Таллиннским университетом в столице появляется альтернативный ему вуз. Примером же сотрудничества частного университета с государственным станет Balti Media ja Filmikolledz , который создается под эгидой Таллиннского университета: Audentes и Таллиннский педагогический университет объединяют свои программы по этим специальностям, и обучение будет вестись на двух языках - английском и эстонском, тогда как сегодня на факультете медиа, который перешел в Audentes из Concordia, студентов обучают только на английском языке. «Новый колледж будет обслуживать все балтийские государства, и финансировать его будет один из фондов Северных стран, потому что ни у нас, ни у Таллиннского педагогического университета нет возможности делать такие большие инвестиции», - говорит Пеэтер Кросс.

«Что же касается проблемы платного обучения, то, заметьте, оно и сегодня существует не только в частном вузе, - продолжает профессор Кросс. - Достаточно напомнить, что самый крупный платный университет у нас сейчас ТГУ. В других государственных университетах тоже есть платное обучение. Но ведь в либеральном государстве, каковым справедливо считается Эстония, должно быть частное предпринимательство, в том числе и частное образование. А его преимуществом я бы, прежде всего, назвал возможность гибкой политики. Посмотрите, как активно развивался Audentes в течение последних трех лет. Должен отметить, что ни один государственный университет не может продемонстрировать подобный пример развития. Разве где-то еще можно выбрать любой из трех языков обучения? А мы, если возникнет необходимость, можем ввести и четвертый, и пятый, короче, сколько понадобится для нормального образовательного процесса».

Когда правила соблюдают обе стороны

«Меж тем требования к студентам у нас высокие, во всяком случае, не ниже, чем в государственных университетах, - продолжает проректор по учебной работе Мерле Варанди. - Потому что мы, преподаватели, несем ответственность за качество образования, которое даем своим студентам. Мы в ответе за то, чтобы по окончании вуза выпускники нашли себе работу и имели возможность развиваться дальше, а студенты знают наши правила. И когда их соблюдают обе стороны, проблем не возникает».

По словам Мерле Варанди, очень показательно, что возможность обучения на трех языках в университете Audentes наиболее активно используют студенты русских групп. «Если по какой-то конкретной специальности у нас есть группа с эстонским языком обучения, они в течение учебного процесса могут перейти в нее или же изучать на эстонском языке какие-то предметы. Но чаще русские студенты используют возможность слушать ряд предметов на английском языке».

Как научить думать и анализировать

Ирина Нелисова

По словам же проректора Ирины Нелисовой, о гибкости их университетской политики свидетельствует способность вовремя ориентироваться в ситуации, в частности, чувствовать, что хочет рынок, и отвечать на это какими-то своими изменениями: «Мы первые начали объединяться и первыми же поняли, что здесь надо поставить точку и сделать второй шаг, к специализации.

К сожалению, сегодняшние студенты не умеют работать с информацией. Образование в школе и в гимназии больше развивает репродуктивную функцию: выучил параграф и пересказал. В университете это уже не годится, здесь на памяти далеко не уедешь, нужно уметь думать, нужно уметь собирать информацию, сопоставлять и анализировать. И сегодня мы нуждаемся в центрах, где обучали бы двум вещам: коммуникации и пониманию информации. Мне кажется, сегодня это тоже может стать задачей нашего университета».

Как рассуждает будущий студент

Алексей Норден

Продекану экономического факультета Алексею Нордену приходится в течение учебного года много работать со школами. Чем, на его взгляд, сегодняшние студенты отличаются от своих предшественников? «С одной стороны, современные школьники более реалистично подходят к оценке ситуации, к оценке того, что им на самом деле нужно. И если лет семь-десять назад школьник чаще думал штампами, во многом позаимствованными от родителей, - дескать, нужно непременно поступить в государственный вуз, на специальность, которая почему-то считается престижной, - то сейчас он трезво оценивает перспективу: какие возможности мне даст уровень бакалавра, какие - магистерский уровень, как я с этой специальностью смогу найти работу, каким образом буду возвращать учебный кредит и так далее. С другой стороны, не все, но какая-то часть школьников обеспокоена своим будущим, не уверена в нем, и эта неуверенность часто мешает правильно взвесить все за и против и сделать выбор. Кому-то проще решить: пойду-ка я в государственный вуз, который существует уже тысячу лет, получу там хорошее образование, и это гарантирует мне какое-то трудоустройство. Человеку, рассуждающему таким образом, нет нужды задумываться о выборе специальности. Что, естественно, побуждает к непродуманным решениям».

Дистанция короче - контакт теснее

Участники нашего «круглого стола» получили образование в государственных вузах, а работают сегодня в частном университете. В ответ на просьбу сопоставить эти два типа высшей школы преподаватель психологии Галина Миккин говорит: «Мне легко сравнивать, поскольку четверть века преподавала в государственном вузе - и в ТГУ, и Таллиннском пединституте. Опыт же работы в частном университете Audentes позволяет уверенно констатировать: это совершенно другой тип контакта со студентами. Они инициативнее, больше нацелены на диалог, да и дистанция между студентом и преподавателем очень коротка, что дает нам возможность лучше диагностировать его сильные и слабые стороны, а потом с этим работать. А потом, мне приходится преподавать и в русских, и в эстонских группах, где, кстати, довольно много русских студентов. Стало быть, они могут общаться со мной в кулуарах на родном языке, получать дополнительную литературу на русском языке, даже что-то сдавать, хотя понятно, что они сами заинтересованы в том, чтобы активизировать свой эстонский. Точно так же в эстонских группах: когда, скажем, в эстонском языке не хватает каких-то новых терминов, новых понятий, вся группа работает над переводом с русского или английского. То есть в частном вузе гораздо больше сотрудничества между преподавателем и студентами и к тому же гораздо теснее контакт с коллегами».

«Лет двадцать я работал в различных российских университетах, где преподавал математику, - приводит в пример свой педагогический опыт доцент Борис Шварцман. - На лекциях сидели человек 150-200, и меня, признаюсь, не очень волновало, насколько они усваивали материал. Здесь же совершенно иная картина: во-первых, меня слушают максимум 40 человек, у нас с аудиторией хороший контакт, если что-то непонятно, у меня есть возможность задержаться на каких-то вопросах, возвратиться к пройденному материалу. И меня очень задевает, если они что-то не понимают, поэтому постоянно напоминаю о том, что можно получить индивидуальную консультацию. С другой стороны, когда я раньше читал экономистам лекции на больших потоках, то не имел ни малейшего представления о том, что им читают на экономике. А так как здесь преподаватели находятся в постоянном контакте, мы всегда можем выслушать пожелания друг друга, в частности, повторить необходимые экономистам элементы школьной программы, например, проценты... По-моему, частное образование устроено более разумно».

«Стоит проакцентировать, что возможностью получать высшее образование на английском языке у нас очень активно пользуются ребята, чей родной язык - русский, - продолжает доцент Ильзия Ахмет. - Например, когда я преподавала им финансовый анализ, у молодых людей была прекрасная возможность изучать его на родном языке, поскольку в группе были русские ребята из Латвии, Литвы, Эстонии и России. И я думаю, что англоязычная часть нашего университета будет развиваться именно благодаря тому, что она открыта для студентов из других стран, по понятным причинам не владеющих эстонским языком».

Возможность получать живое знание

В свое время окончив Белорусский государственный университет, преподаватель философии и социологии Анжелика Ленсмент какое-то время там и преподавала. Потом, по завершении учебы в частном московском вузе стала работать в Эстонии. «Конечно, частный вуз более мобилен, - говорит она. - Но ведь в советское время, кроме государственных, других вузов не было. Вспоминаю, как скучали студенты на лекциях по философии. Мы, преподаватели, тоже. Потому что все было жестко задано, а потому неинтересно. Сегодня мы обсуждаем животрепещущие вопросы, говорим о том, что нас действительно увлекает, о том, что должен знать современный специалист. И если раньше вообще было не очень понятно, зачем нужны эти продиктованные идеологией общеобразовательные предметы, то сейчас будущему экономисту лекции по социологии, философии, социальной психологии нужны как источник необходимых, абсолютно живых знаний, ибо для того, чтобы внести какой-то свой вклад и добиться успеха, например, в глобальной экономике, нужно видеть больше, чем видит простой бухгалтер. Одним словом, у современного частного образования больше преимуществ не потому, что оно частное, а потому что мы живем в другом обществе. И то, что сегодня у нас есть и государственное, и частное образование, как мне кажется, создает в обществе хорошее напряжение. Возникает здоровая конкуренция, которая повышает качество как государственных, так и частных вузов».

Напомнив, что на самом деле в советское время в индустриальном обществе подавляющее большинство населения не нуждалось в высшем образовании, Анжелика Ленсмент настаивает на том, что в информационном обществе это норма. «По крайней мере, трехгодичное образование на уровне бакалавра, которое необходимо для того, чтобы человек вообще был конкурентоспособным на рынке труда. А так как понятно, что государство сейчас просто не в состоянии обеспечить всех высшим образованием, возникло большое количество частных вузов».

(Развивая эту мысль, совсем не сложно объяснить, почему чиновники так ретиво взялись за дело введения повсеместного платного обучения, которое, в сущности, ведет к упразднению государственного образования.)

Если частный вуз аккредитован

Ирина Коляева

«На мой взгляд, сравнивая частный вуз и государственный, общественно-правовой, нужно говорить не только о различиях, но и о том, что между ними общего, - продолжает разговор за «круглым столом» преподаватель экономики, доцент Ирина Коляева. - А общее то, что если частный университет, как, например, Audentes, аккредитован, то это означает, что государство приравнивает его диплом к диплому государственного вуза. И программы обучения, качество готовой продукции в этом смысле признано не только нашим государством в лице Министерства образования, но и международными экспертными комиссиями».

Высшее образование: вчера и сегодня

Подводя итоги разговора за «круглым столом» и отметив, что наша скромная попытка сравнения государственного и частного образования не случайно вылилась в сопоставление «вчера - сегодня», автор этих строк в заключение вновь обратился к ректору университета Audentes:

- Еще вчера большинство желающих получить высшее образование видели себя инженерами, врачами и педагогами, все остальное было только нюансами. Сегодня же, когда наша жизнь резко изменилась и стала если не насыщеннее, то, во всяком случае, многограннее, как это отразилось на высшей школе? Вам от этого легче или сложнее?

- Конечно, сложнее, - с улыбкой ответил Пеэтер Кросс, - потому что очень многие молодые люди хотят стать или экономистами-бизнесменами, или юристами, или специалистами по международным отношениям. А так как мы живем в XXI веке, нам всем необходимо научиться думать, потому что сам институт современной высшей школы резко отличается от того, что был сто или пятьдесят лет назад, когда главной задачей было дать и получить знания.

Все, кого заинтересовали темы, которые обсуждались за нашим «круглым столом», могут продолжить разговор в День открытых дверей, который в университете Audentes (Тонди, 84) состоится 23 марта в 14 часов.