«Минувшим нас повеет и обнимет»

Лев ЛИВШИЦ

2 х фото Александра ГУЖОВА

«Памятники, отлитые в формы искусства, говорят сегодня своим сыновьям,
каковы они есть и каковы они должны быть».
Густав Суйтс

Резные камни Старого города... Их можно встретить в самых необычных местах: на фасадах домов, во дворах и внутри помещений. Когда-то одни из них служили украшением предпорожных плит, другие — порталов, окон или каминов. На одних — рельефные изображения святых, на других — назидательные надписи, на предпорожных плитах домовые знаки.

По сторонам узких улиц средневекового Ревеля (Таллинна) у каждого дома, выступая на полтора-два метра, в зависимости от ширины улиц, были крылечки, пристроенные к зданиям. Главное их назначение — грузовые платформы. На них разгружали соль, сукно, меха, пряности и прочие товары, прежде чем их поднять в закрома, расположенные под высокими крышами готических зданий. В свободное от работы время на таком крыльце можно было отдохнуть, поболтать с соседом. По сторонам платформ каменные скамьи и высокие торцовые плиты, которые создавали характерный для средневекового города облик улиц.

На каждой предпорожной плите были изображение герба владельца, назидательные надписи, стилизованные изображения листьев, раковин, библейские сюжеты и домовые знаки. Традиция таких знаков очень древняя и известна на севере Европы уже в первом тысячелетии. Домовый знак передавался по наследству только старшему сыну. Остальные сыновья должны были его видоизменять. Рисунок на каменной плите из нескольких тонких пересекающихся под разными углами линий заменял адрес. В средневековых городах не было табличек с названиями улиц и номерами домов. Зная домовый знак нужного человека, можно было в незнакомом городе найти его дом. Более подробно о домовых знаках, некоторые из которых представляют художественную ценность, поговорим отдельно.

ХIХ и ХХ столетия многое изменили в облике Таллинна. Дома перестраивали согласном модным в разное время архитектурным стилям. Вместо особняков появились многоквартирные здания. Старые резные камни чаще выбрасывались, изредка их вмуровывали в стены перестроенных или новых домов. Так, в стене построенного в начале ХХ века на Старом рынке банковского здания на углу улицы Вяйке-Карья сохранился прекрасный средневековый портал. Два интересных камня на улице Мюнди на стенах домов №№ 2 и 4. На восьмигранном камне изображен всадник с мечом и копьем, повергающий дракона. На груди воина крест — это святой Георгий. Когда-то камень, обработанный в ХVI столетии, украшал предпорожную плиту крыльца какого-то дома. На стене соседнего здания еще один камень с двумя фамильными домовыми знаками, датой «1639» и женской головкой с нимбом. В ХVII столетии он был деталью портала дома на Ратушной площади.

Старые камни, за редким исключением, не сохранились на своих первоначальных местах. К этим исключениям можно отнести два
межоконных рельефа на стене Дома Братства черноголовых (ул.Пикк, 26), изображающих рыцарские турниры членов этой средневековой организации холостых купцов. На них надписи: на одном — «Helf godt aliezeidt» (Господи, помогай всегда), на другом — «Godt ist mein hivf» (Бог — мой помощник).

Но, возможно, наиболее интересная доска на стене небольшого старого одноэтажного дома № 14 на улице Уус. Под стилизованной фигуркой всадника удивительные слова: «Если бы ненависть и злость горели, то дрова и уголь не были бы так дороги». Перевести бы их с немецкого на государственный язык нашей страны и поместить на большом-большом стенде где-нибудь в самом центре Старого города!

Особое место занимают мемориальные доски. В Таллинне их довольно много. За каждой стоит человек неординарный, оставивший после себя достойную память, или событие, о котором люди вспоминают с гордостью, радостью или печалью. Поэты, писатели, музыканты, мореплаватели, ученые, актеры… Их имена и дела на камне или металле — история города, народа, страны. Как правило, все эти доски и изваяния установлены в послевоенные десятилетия. Пожалуй, единственная старая мемориальная плита появилась на стене таллиннского здания 140 лет назад.

Крайняя справа от входа в церковь Нигулисте пристройка — капелла-усыпальница герцога Гольштейн-Бека — построена в 1773 году. Над ажурной металлической дверью в углублении в виде арки большая светлая каменная плита с семью именами на немецком языке. Эта доска, несомненно, заслуживает внимания, ибо высеченные в камне имена связывают в тугой узел дела и события в России, Германии, Балтии и на Кавказе, принадлежат людям необычным, которые не только след о себе оставили, но и влияли на события в Европе.

Надпись на камне гласит: «Надгробный монумент благочестивому усопшему герцогу Гольштейн-Беку Петру-Августу-Фридриху. Реставрирован в 1865 году его потомками: князем Александром Барятинским, генерал-фельдмаршалом; Анатолием Барятинским, Владимиром Барятинским, генерал-лейтенантами; Виктором Барятинским, адмиралом в отставке; супругой князя Сайн-Виттгенштейна и супругой графа Орлова-Давыдова. Потомков князей Барятинских».

Барятинские - прямые потомки в 15-м колене первого князя Древней Руси Святого Владимира. Каким образом древний род русских князей, известный с Х века, оказался среди потомков немецкого герцога, родственника императора Петра III? Как попала туда графиня Орлова-Давыдова? Наконец, кто такая княгиня Виттгенштейн?

Начну… со сподвижника Петра I генерал-адмирала Федора Головина, первого кавалера ордена Андрея Первозванного. Его дочь Наталья вышла замуж за герцога Петра-Августа Гольштейн-Бека, ставшего впоследствии генерал-фельдмаршалом русской армии и генерал-губернатором Лифляндии и Эстляндии. Их дочь Екатерина вышла замуж за флигель-адъютанта императора Петра III князя Ивана Барятинского. Венчались они в 1767 году в Преображенской церкви Ревеля (Таллинна).

Иван Сергеевич Барятинский вошел в историю после того, как, получив от императора приказ арестовать жену последнего Екатерину, предусмотрительно сообщил об этом тестю, Гольштейн-Беку, а тот уговорил Петра III отменить приказ. После восшествия на престол Екатерина II не забыла этого, и князь Барятинский сделал блестящую дипломатическую карьеру. Был чрезвычайным послом во Франции. Содействовал заключению мира между Англией, Испанией и Францией, вел успешные переговоры о присоединении к России Крыма. Его четыре внука, имена которых выбиты на мемориальной плите, известны своей службой России. Особенно выдающейся была деятельность Александра Барятинского. Генерал-фельдмаршал, командующий войсками и наместник Кавказа, он сломил сопротивление горцев, взял в плен их предводителя Шамиля. При этом князь обещал Шамилю, его семье и свите полную безопасность. Последний имам Чечни Хаджи Мурат, известный под именем Шамиль, 25 августа 1859 года добровольно сдался в плен, был доставлен в Петербург, принят императором Александром II и отправлен на жительство с семьей и свитой вначале в Калугу, затем в Киев, а в 1871 году отпущен в Мекку.

Владимир Барятинский прошел путь от корнета до генерал-лейтенанта, командира кавалергардского полка. Анатолий завершил свою карьеру командиром лейб-гвардии Семеновского полка. Виктор — моряк, флаг-капитан адмиралов Корнилова и Нахимова, участник Синопского морского сражения. По его зарисовкам художник Айвазовский написал картину об этом сражении.

В тексте на капелле еще две женские фамилии. Обе они урожденные Барятинские. Ленолина стала женой сына фельдмаршала Виттгенштейна, а Ольга вышла замуж за графа Анатолия Орлова-Давыдова, владельца имения Маарьямяэ на берегу Таллиннской бухты.

Такова краткая история людей, чьи имена на плите капеллы церкви Нигулисте. На гербе рода Барятинских замечательный девиз: «С Богом и с Честью». В генеалогическом древе этого древнего рода 216 имен. И сегодня, стоя перед белокаменной доской у церкви Нигулисте, нам на память приходят услышанные когда-то слова: «Минувшим нас повеет и обнимет».