Затея со смыслом

Игорь КАЛАКАУСКАС,
учитель

Как известно, решение относительно предметов, которые будут переведены в русских гимназиях на эстонский язык преподавания, уже принято: в числе прочих в жертву было принесено граждановедение.

И пока рассуждают о целесообразности такого выбора, другие предпринимают шаги для подготовки педагогов к новой ситуации. Государственный экзаменационный и квалификационный центр организовал и провел на осенних каникулах обучение преподавателей граждановедения, видимо, исходя из того, что «привыкать – так привыкать!» - поэтому семинар для русских учителей прошел на эстонском языке.

Собственно, русским педагогам не привыкать к данной ситуации. Все годы независимости они, терзаемые постоянными обновлениями их обязанностей и старающиеся повышать свою квалификацию, постоянно посещают всевозможные курсы. Эффективность такого обучения не всегда очевидна, но делать, как говорится, нечего. Почему-то принято считать, что средний уровень владения государственным языком (напомню, kesktase – необходимый минимум для всех без исключения) позволяет воспринимать эстонскую речь любого лектора без перевода. Иначе говоря, идет «погружение в язык». И если уж быть совсем честным, при желании основную мысль докладчиков вполне можно понять, но не более.

За три октябрьских дня оторванные от повседневности (курсы проходили в Кырвемаа) участники семинара, собравшиеся практически со всей Эстонии, получили возможность обсудить методические вопросы преподавания граждановедения на эстонском языке, ознакомиться с принципами подготовки аналогичных международных проектов, разобраться в принципах управления группами и с ролью, которую выполняют члены таких групп. Были прочитаны лекции о ситуации, сложившейся в Эстонии в связи с наркоманией и СПИДом (реальными героями учебного фильма стали русские асоциалы, между прочим). Короче, нельзя сказать, что организаторы (в первую очередь, добрых слов заслуживает Маре Ряйс – главный специалист Экзаменационного центра по граждановедению) отнеслись к поставленной государством задаче несерьезно.

Роптать по поводу того, что русским педагогам все реже можно получить профессиональный совет специалиста на родном языке, уже бессмысленно. Вот только один вопрос лично мне не дает покоя: кому это все нужно? Кому легче от того, что в непростом предмете - граждановедение, - где так сложно порой бывает разобраться в хитросплетениях общественных интересов, где так важен не только контакт с аудиторией, но и активный диалог с ней, гимназисты на неродном языке, скорее всего, не захотят разбираться.

Вот только один пример. Во время одного из занятий, разделенные на две группы, мы занимались с психологами по одной и той же теме, по одному и тому же сценарию. Начинали одновременно, но уходили на перерыв в разное время. Причина проста: лектор одной из групп внял нашим просьбам перейти на русский язык общения. Участники этой группы не только быстрее справились с изученным материалом, но и активно обсуждали его в перерыве. Те, кто участвовал в работе другой – «интегрированной» группы, справлялись с заданиями дольше и энтузиазма не выказывали. Конечно, новое всегда приходит с трудом. Труднее всего изменить себя. Особенно тяжело это делать, когда не видишь для себя смысла в этой затее. Жаль, что то наработанное, которым многие из нас могли бы гордиться, наш опыт и умения через пару-тройку лет останутся невостребованными.

Впрочем, отчасти в кризисной ситуации, которая продолжает назревать со всеми этими переходами и погружениями, мы виноваты сами, позволяя манипулировать нашим мнением. Из разговора с коллегами я сделал вывод, что очень многие из них всерьез обеспокоены своим будущим и будущим школьного образования на русском языке. Как мне показалось, очень многие учителя как русских, так и, заметьте, эстонских школ скептически относятся к форсированию реорганизации русского гимназического образования, полагая, что объективные предпосылки для этого еще не созрели. К тому же смены нам как не было, так и нет. Во многих школах предмет граждановедение, который изначально подразумевался Министерством образования как цикл, рассчитанный практически на весь школьный курс, нередко ведется случайными педагогами, которые получают эти уроки как дополнительную нагрузку. Особенно часто такая ситуация встречается на первоначальном этапе введения в тему. То есть несерьезность подхода просматривается с самого начала. Неудивительно, наверное, что именно на граждановедение и пал выбор чиновников от образования.

Логика рассуждений в министерстве мне лично непонятна: предметы гуманитарного цикла перевести на неродной язык преподавания проще. Почему? По всей видимости, государству не нужны люди, способные задавать неприятные вопросы и требовать аргументированные ответы. И не странно ли, что до сих пор никто русских школьников и их родителей толком и не спросил, что они сами думают по этому поводу. Кстати, пользуясь таким «вакуумом», некоторые молодежные организации, якобы представляющие интересы чуть ли не всех русских учеников Эстонии, уже на всех трибунах делают громкие заявления по поводу 2007 года – это вечная наша тяга бежать впереди паровоза!

Впрочем, всему можно найти свое объяснение. Незадолго до семинара в Кырвемаа я стал участником еще одного проекта, к которому привлекли руководителей по интересам Эстонии. Темой одного из выступлений по поводу мультикультурности стали разные подходы к решению проблемы иноязычного образования в различных государствах, где сложилась неоднородная по языку нация. Выяснилось, что единства в мире нет: Швейцария к этому вопросу подходит совершенно иначе, чем Канада, а модель, принятая в США, имеет мало общего с бельгийской моделью. Но абсолютно во всех цивилизованных странах стараются исходить из двух принципов: исторического (т.е. учет предыстории сложившейся ситуации) и рационального (т.е. все тот же вопрос «К чему это может привести?»). В Эстонии, очевидно, хотят найти свой особенный путь, который эти два аспекта просто игнорирует.