«И боль жестокую мы утешаем танцем...»

Нелли КУЗНЕЦОВА

Эта фраза из недавнего спектакля Русского драмтеатра совсем не случайно попросилась в заголовок. Потому что я собираюсь говорить об удивительной школе — Duff Tap studio, — которую создал и которую уже несколько лет ведет артист этого театра Александр Ивашкевич.

Быть может, это покажется странным — говорить о танце, тем более таком своеобразном, как степ, или тэп-данс, как называют его в Америке, если речь идет о таком актере, как Ивашкевич. Особенно после таких его работ, как князь Мышкин в «Идиоте», да и в других спектаклях, где он поражал всех нас, зрителей, глубиной и силой своего таланта. Хотела сказать — мощью. Но нет, талант у него особенный, пронзительный, проникновенный. Впрочем, оставим определения специалистам. Скажу лишь, да, наверное, и все уверены в том, что именно драматическая сцена — его жизнь, поглощающая все любовь, главное дело в жизни, забирающее его всего, без остатка. А все остальное — так, мелочь, нечто вроде отдыха, попытка чем-то занять себя в свободное время.

Но в том-то и дело, что это совсем не так... Что бы ни делал Ивашкевич, все оказывается важным, как будто это и есть то главное, чему он отдает себя целиком.

Вот только что он закончил озвучание фильма, который снимался в Петербурге и в котором он, Ивашкевич, сыграл главную роль. И Боже мой, как он рассказывает об этом... Словно заглядываешь в глубины человеческой души и останавливаешься, завороженный, не в силах думать о чем-то другом.

Фильм называется «Елагин остров». Пока это рабочее название, но очень хочется, чтобы оно и осталось. Для старых ленинградцев, для тех, кто вырос в этом городе, кто знает его и любит, это символ, удар колокола, это знаковое название. Мы ведь помним это место в Питере, нечто таинственное, со своей неповторимой атмосферой, полное особой прелести, каких-то историй, выплывающих из дымки времен. Именно там могли возникнуть эти особые отношения между Мужчиной и Женщиной, о которых рассказывает фильм. Я не знаю, каким он будет, этот фильм, да и сам Ивашкевич еще не знает, впереди еще монтаж, немало работы. Но кажется, это будет фильм-размышление, фильм-настроение. Недаром там попросили сниматься именно Ивашкевича, который одним тембром голоса может изменить ход сцены, дать ей другое освещение, другое настроение.

Сам он говорит, что понял: кино — это совсем другое искусство, чем театр. Там тоньше игра, там мягче нюансы, там все как бы «чуть-чуть»... И в чем-то надо менять себя, ломать, переделывать. Единственное, говорит Александр, что роднит эти профессии, кино- и театрального актера — так он, во всяком случае, думает, это необходимость отдавать себя, искать что-то в себе.

Сколько же в нем еще скрыто, если его хватает и на кино, и на театр, и на студентов. И еще — на студию танца... Это уже совсем нечто другое. А он говорит, что после Америки, где он учился танцевать степ, где брал уроки у признанных мастеров этого танца, сами имена которых — уже легенда, он стал немножко иным и на театральной сцене. Это правда, наверное... И это видно не только ему самому. В спектакле «Эти свободные бабочки», который уже много лет идет на сцене Русского драмтеатра и так любим зрителями, что снять его невозможно, он, вернувшись из Америки, действительно стал иным. Это трудно определить, это можно только почувствовать. Но послевкусие от спектакля оставалось дольше, впечатление не уходило из души, из сердца.

Сам он говорит, что именно степ, возможно, дает такое чувство свободы, ощущение, что ты хозяин... Движений, ритма, скорости. Своего тела. Своего мастерства. Своей судьбы, наконец...

Помню удивительную историю, о которой как-то вскользь заметил Александр. Во время работы над «Идиотом», когда шли многочасовые репетиции, когда все валились с ног от напряжения, когда наступал момент, что продолжать дальше уже нельзя, потому что можно сойти с ума, и режиссер командовал «всем отдыхать», Ивашкевич шел в свою студию, занимался с ребятами, потом снова возвращался в театр.

Мы с фотокорреспондентом Файви Ключиком, с которым тогда работали вместе, как-то побывали на таком занятии. Я и сейчас помню, как горько сожалел и жаловался Ключик, что не успел лечь на пол, чтобы снизу «схватить» объективом этот удивительный прыжок Александра в его наивысшей точке. Тогда было бы особенно хорошо видно, как он стремителен и полон экспрессии, как высоко в воздухе парит Александр.

Вообще-то мы понимаем, что каждый по-своему выражает свое настроение, мысли, душу. Кто-то закуривает, если ему плохо, кто-то хватается за рюмку. Кто-то напевает, если ему, напротив, хорошо. А Ивашкевич танцует. Он говорит, что ногами может выразить все или почти все, что у него на душе. Радость, грусть, недовольство, тоску. Он говорит ритмом, звуком, характером движений...

Не могу не вспомнить историю, о которой когда-то, очень давно уже рассказывала в газете. На одном из спектаклей театра — шла популярная тогда «Ловушка № 46» — он упал. Партнер толкнул его как-то неудачно, не так, как надо. И Александр очень сильно ударился позвоночником. Врач, к которому пришлось обратиться, окончательно напугал: «Года два еще продержитесь. Потом — скорее всего неподвижность, паралич». Жизнь казалась конченной. Быть прикованным к постели — надо ли для этого вообще жить...

Но он вылечил себя. Движением, танцем, плаванием... Это, может быть, смешно, но учили его, больного, плавать, как он выразился, шестилетки. Может быть, где-то в глубине души, даже не отдавая себе в этом отчета, он чувствует себя обязанным перед детьми. Недаром он так много работает с ними. Я спросила, зачем ему, знаменитому актеру, столь занятому серьезнейшей работой на драматической сцене, эта студия степа. И он удивился вопросу, а мне стало не по себе, как будто я не поняла что-то важное из того, что он старался сказать. И он объяснил мне, непонятливой, что «студия его держит», что в ней он растит ребят. Не просто танцоров, а людей... Он научился быть педагогом, это очень трудно, это тоже совсем другая профессия, но это так важно. Для него, для ребят, для людей, с которыми он работает. У него, кстати, в студии не только дети, есть и взрослые.

Удивительно, быть может, но в те самые дни, когда он, казалось, до предела был занят фильмом, мыслями о новой роли, которая предстоит, его вместе с его питомцами из студии пригласили принять участие в Берлинском фестивале. Приглашение не было неожиданностью, нечаянной радостью. Студию Ивашкевича уже хорошо знают не только в Эстонии, но и за ее пределами. Он ведь сам известен в мире танца как признанный мастер. О нем уже есть очерк в книге, рассказывающей о великих танцорах, о Фреде Асторе, Билле Робинсоне и других, которые развили степ, сделали его особым видом искусства и стали гордостью Америки и мира. А сама Бренда Буффолино, которую называли «одной из главных фигур в музыкальном и танцевальном мире американского степа», сама Бренда Буффолино сказала, что он не просто исполнитель, подражатель, «у него есть что-то свое». И Барбара Даффи, тоже легенда танца, подтвердила, что да, у него как у мастера есть это выношенное, самостоятельно рожденное. Может быть, это свой, неповторимый стиль, отличный в чем-то от американского, финского и уж тем более от российского...

Между прочим, Антон Меркулов, ученик Ивашкевича, его питомец, может быть, один из самых способных, посмотрев на фестивале в Берлине танцоров из США, Швейцарии, Германии, России и других стран, сказал самому Ивашкевичу: «Может быть, мы не самые лучшие здесь, но мы другие...» Этот шестнадцатилетний мальчик понимал, о чем говорит. Как посланец студии, ее питомец, как ученик Ивашкевича он был послан в Китай и две недели смотрел там танцоров, танцевал сам, наблюдал, как учат танцу.

А на недавнем фестивале-конкурсе в Берлине питомцы Ивашкевича все-таки оказались самыми лучшими. И сам председатель жюри, директор знаменитого Фридрихштадтпаласа, особо отметил их, пригласив шестерку танцоров Ивашкевича в свой престижный зал на мюзикл.

Кстати, этот танец, которым так поразили жюри ученики Ивашкевича, эти юные степисты, поставил сам Александр. Вся картина танца, его движений, вся эта сложная хореография с ее внутренним огнем родилась в воображении Ивашкевича. И вместе с ребятами он отрабатывал все, что ему привиделось, придумалось, выверяя на практике каждое движение, каждую, как он говорит, интонацию. Сам он считает, что за последние годы приобрел и профессию хореографа. Для него важны не только движения сами по себе, какими бы трудными они ни были технически. Он подходит к танцу как к маленькому спектаклю, стремясь, чтобы вместе работали звук и свет, темп и ритм, костюмы и пластика, создавая общее впечатление. И конечно, музыка...

Его ребята привыкли к этому. Им, скажем, совершенно не понравился танцор из Швейцарии, слава которого докатилась до фестиваля прежде, чем он успел выступить сам. Питомцы Ивашкевича, посмотрев его номер, сказали, что только техника, какой бы виртуозной она ни казалась, не может создать полную картину, не может передать внутренний смысл и атмосферу танца. Сам Ивашкевич о таких техничных танцорах говорит, что это — цирк. Это не музыка...

А степ — это именно музыка. Настоящий танцор, талантливый степист дописывает ее своими ногами. Звук ударов ног как один из инструментов оркестра... И эта музыка ног есть у великих танцоров, у тех, кто делает погоду в мире танца, создавая нечто свое, неповторимое. Так Александр учит своих ребят.

Быть может, именно поэтому его ученик Антон Меркулов вместе с девочкой из российской глубинки сумели поразить жюри и весь зал блистательным импровизированным танцем. Их преподаватели, поняв друг друга в течение 20 минут, перед выходом на сцену показали ребятам, что надо делать. Ивашкевич, вспоминая об этом, смешно изобразил эту мгновенную репетицию руками: «ты — туда, а ты — сюда...» И эти аплодисменты, эти вспыхнувшие овации, эти радостные глаза его ребят, наблюдавших за этим необычным номером, — все это, если хотите, венец, результат огромной работы, которую в течение 10 лет ведет Ивашкевич, воспитывая своих студентов. Он с сожалением говорит, что сам уже танцует на людях редко, не хватает времени, чтобы «поставить хореографию» для собственного выступления. Но они, его питомцы, его студия — это тоже его лицо...

P.S. Duff tap studio начинает новый набор. Те, кто захочет присоединиться к питомцам Ивашкевича, работающим с ним уже многие годы, могут обратиться на сайт студии: www.dufftap.ee

Быть может, не каждый из новичков станет в будущем звездой. Но Александр считает, что степ помогает и в обыкновенной, повседневной жизни. Развивает слух, музыкальность, дает физическое развитие. Тут все одновременно: и пластика, и сила, и радость жизни от самого ритма движений.