Сомнения в расширении

Евгения ГАРАНЖА,
НЬЮПОРТ, УЭЛЬС

Фото ЕРА

Неформальная встреча министров иностранных дел Европейского союза, завершившаяся в конце минувшей недели в Уэльсе, дала знать рассчитывающим на вступление в ЕС странам, что их надежды, подорванные неудачей с принятием европейской конституции, по-прежнему реальны. Эстония настолько благоволит дальнейшему расширению, что даже расходится из-за этого во взглядах с ближайшими соседями по союзу.

Когда представители европейских государств завершили работу над проектом конституционного договора, в нескольких столицах мира раздался вздох облегчения. В процессе подготовки конституции Европейского союза можно было слышать некоторые весьма радикальные предложения по ограничению возможностей дальнейшего расширения ЕС не только из политических и экономических соображений (чем больше стран входит в союз, тем труднее ему сохранять эффективность), но даже по географическим и, более того, религиозным признакам.

Однако в своем окончательном варианте конституция оговаривает критерии расширения весьма лаконично: стать членом Европейского союза может любое демократическое европейское государство. Причем под европейскостью в данном случае подразумевается скорее принадлежность к определенной системе ценностей, чем территориальное расположение. Свое стремление следовать этой системе ценностей в последнее время подчеркивают не только уже заявившие о желании вступить в ЕС Турция и Хорватия, но и Украина, Израиль, Марокко. Конституция также должна была создать такую систему управления Европейским союзом, эффективность которой не страдала бы от того, что количество стран, входящих в ЕС, становилось бы все больше и больше.

Впрочем, радость стран, рассчитывающих на вступление в ЕС, была недолгой. После громкого провала французского референдума по евроконституции стало ясно, что принятие основного закона союза отодвигается на неопределенный срок. А это, в свою очередь, могло означать, что и с дальнейшим расширением союза придется подождать. Это наиболее обеспокоило те страны, переговоры с которыми Европа обещала начать в ближайшем будущем. Однако на неофициальном совещании в уэльсском городе Ньюпорте министры иностранных дел Турции и Хорватии, приглашенные туда в качестве специальных гостей, услышали от своих европейских коллег то, чего они давно ждали.

Турция предъявляет ультиматум

«Никаких изменений в принятом ранее направлении не будет. По поводу Турции в декабре прошлого года было решено, что 3 октября с ней будут начаты переговоры о вступлении. И они, согласно этому решению, действительно начнутся», — сообщил министр иностранных дел Эстонии Урмас Паэт, подведя в интервью «Молодежи Эстонии» итоги встречи в Ньюпорте.

В кулуарах Ньюпорта говорилось о том, что Франция и Австрия, где уже проживают огромные общины турецких иммигрантов, вновь повторили свои пожелания вместо полноправного членства предложить Турции место «привилегированного партнера ЕС». Но и они прозвучали куда более мягко после того, как британский журнал «Экономист» процитировал слова турецкого министра иностранных дел Абдуллы Гуля о том, что Турция окончательно и бесповоротно повернется спиной к ЕС, если ей не будет предложено место члена союза. Такой шаг со стороны государства, являющегося влиятельным членом НАТО, источником рабочей силы для стареющей Европы и, наконец, последним писком моды для путешествующей европейской молодежи, наградил бы Брюссель сильной головной болью.

Но самым сильным препятствием для принятия Турции в ЕС является, конечно, Кипр, ставший членом союза год назад. Решение о расширении ЕС его члены принимают единогласно на тайном голосовании, и ситуация, когда вступление Турции поддержало бы государство, которое турецкие власти до сих пор не признают таковым, была бы воистину беспрецедентной. Впрочем, Великобритания, председательствующая в ЕС до конца 2005 года, обещала сделать все от нее зависящее, чтобы проблема Кипра была решена до 3 октября.

Симпатизировать Турции британское правительство побуждает и собственный исторический опыт. «Кипр не единственная страна, у которой были проблемы с взаимным территориальным признанием. Когда Ирландия и Великобритания вошли в Европейский союз в 1973 году, в Конституции Ирландии была неразрешенная претензия к шести странам, которая касалась Северной Ирландии. Потребовалось несколько десятилетий, чтобы разрешить эту проблему», — напомнил на пресс-конференции в Ньюпорте британский министр иностранных дел Джек Стро. Он также подчеркнул, что в решении проблемы расколотого на турецкую и греческую части Кипра должна принимать активное участие ООН.

Эстония и Финляндия разошлись во мнениях

В том, что касается дальнейшей судьбы Хорватии, определяющим для Европейского союза должно стать заключение Международного суда по бывшей Югославии. Если суд решит, что хорватские власти активно сотрудничают с ним в расследовании военных преступлений, Европа согласна рассмотреть возможность начать переговоры о вступлении Хорватии в союз.

«Хорватия добилась определенных успехов. Сотрудничество с Международным судом по бывшей Югославии улучшилось, так что есть надежда, что решение о переговорах с Хорватией будет принято по возможности быстро», — сказал «Молодежи Эстонии» Урмас Паэт.

Эстония, которая выступала в Ньюпорте с отдельным заявлением по Хорватии, считает, что переговоры можно было бы начать, и не дожидаясь вердикта суда. «Мы считаем, что возможность переговоров можно было бы взвесить и раньше. В этом плане мы выступаем за начало переговоров активнее, чем некоторые другие страны. Наши встречи с представителями Хорватии и развитие Хорватии в последние годы показали, что страна вполне созрела для переговоров», — сообщил Паэт нашей газете.

В число упомянутых Паэтом «некоторых других стран» входят государства Скандинавии, а также наша ближайшая соседка по союзу Финляндия. Несмотря на то, что в Уэльс министры иностранных дел Эстонии и Финляндии прилетели на одном самолете, полет их мысли был далеко не столь же единым. Хотя официально Северные страны заявили, что главным критерием для их решения по Хорватии будет мнение суда по бывшей Югославии, внутри самих этих стран распространено убеждение, что государство, не способное найти и выдать своих главных обвиняемых в военных преступлениях, вряд ли может считаться достаточно демократическим для того, чтобы быть частью единой Европы.