В джунглях реформы ООН

Гвайн ДАЭР,
независимый обозреватель,
живет в Лондоне,
публикуется в 45 странах

Если мы собираемся построить ферму в джунглях, не стоит рассчитывать на помощь хищников. У нас свои интересы, а у них — свои: чем больше разрастается наш маленький оазис порядка, тем больше это ограничивает их возможности свободно охотиться и доминировать в окружающем их мире. Так что мы не должны удивляться тому, что посол США при ООН Джон Болтон пытается саботировать реформу Объединенных Наций.

Посол Соединенных Штатов при ООН, недавно назначенный Джорджем Бушем вопреки желанию Конгресса, уверен, что если Объединенные Нации не являются инструментом американского могущества, значит, они являются препятствием на пути распространения американского могущества. У нас нет причин на него сердиться. Он и его коллеги-неоконсерваторы являются мужчинами и женщинами традиционных взглядов и видят мировую политику как игру с нулевой суммой очков, в которой они могут быть только победителями или проигравшими. И они верят, что лучший шанс Америки остаться победителем это превратить мир в заповедник для военной и экономической силы США.

Вот почему Болтон в последний момент выдвинул более 400 возражений по поводу черновика соглашения об изменениях, необходимых для возвращения ООН способности адекватно реагировать на вызовы XXI века. Около 175 глав государств и правительств собрались в Нью-Йорке в минувшую среду на трехдневную сессию, чтобы отметить 60-ю годовщину ООН и одобрить документ исторического значения, по поводу которого они вели переговоры весь последний год. Но интервенция США в последний момент вновь поставила много вопросов, которые не были решены, так что до последнего момента было вообще сомнительно, что к пятнице появится финальный документ.

Это вовсе не была спланированная военная хитрость со стороны Америки. Отказ Сената утвердить кандидатуру Болтона в качестве посла при ООН отвлек Белый дом от актуальных переговоров по реформе, к тому же администрация Буша всегда отличалась небрежностью и грубоватостью, когда дело доходило до кропотливой повседневной работы. Например, парламентарии США в ООН предлагали, чтобы только демократические страны допускались к работе в новом Совете по правам человека, который должен заменить старую и дискредитировавшую себя Комиссию по правам человека.

Справедливо: странам вроде Ливии и Судана не имеет смысла судить других, поскольку они сами попирают права человека. Но как выделить «демократические страны»? Американские парламентарии предложили: пусть это будут просто те страны, которые подписали большинство международных документов в области защиты прав человека. Но они тут же поспешно отозвали свое предложение, как только сообразили, что тогда исключить из Совета по правам человека придется сами Соединенные Штаты.

Такие трудности могут быть разрешены с применением творческой дипломатии: вы просто требуете, чтобы страны включались в Комиссию по правам человека с одобрения двух третей состава Генеральной Ассамблеи ООН, что позволило бы даже меньшинству в лице полностью демократических стран блокировать любого недостойного кандидата, не вдаваясь в подробности определения понятия «демократический». Но то, что Болтон бросил на стол переговоров всего за три недели до открытия саммита ООН, было совсем иным. Он эффективно потребовал, чтобы черновик реформы был переписан в соответствии со вкусами США.

Болтон потребовал исключить все ссылки на изменения климата, а также на то, что богатые страны вроде США должны стремиться к тому, чтобы направлять 0,7 % своего национального валового продукта на международную помощь. Не нужно помогать развивающимся странам в их стремлении вступить во Всемирную торговую организацию, не нужно поддерживать ядерные державы в работе по разоружению. Не должно быть никаких ссылок на Международный уголовный суд, который США стараются разрушить, на разработанные ООН Цели развития нового тысячелетия в области борьбы с бедностью и болезнями, за образование, торговлю и взаимопомощь.

Пассажи, обещающие увеличить роль Генеральной Ассамблеи, тоже должны быть вычеркнуты, поскольку их можно рассматривать как обещание создать твердо стоящие на ногах миротворческие силы ООН. Была убрана фраза о том, что «использование силы должно рассматриваться как инструмент на крайний случай», та же участь постигла обещание «побудить фармацевтические компании сделать лекарства против ретровирусов доступными в Африке» и дать Совету Безопасности юридические основания для того, чтобы одобрять вторжение на территорию государства с целью предотвращения геноцида и этнических чисток. Болтон даже хотел удалить из главы «О ценностях и принципах» фразу «уважение к природе».

С тех пор как основополагающий проект о расширении Совета Безопасности был отложен на семь месяцев (и может быть отложен на годы), Болтон приложил большие усилия для того, чтобы выдернуть ковер из-под ног всей реформы ООН. За три недели лихорадочных переговоров его единственным заметным поражением была допущенная в проект ссылка на Цели развития нового тысячелетия. Так что остальным участникам переговоров остался выбор — позволить администрации Буша распотрошить проект реформы или позволить ему провалиться… Пока.

Возможность двигаться вперед без разрешения Америки, как это было сделано с Киотским протоколом, Международным уголовным судом и рядом других международных инициатив, отсутствует в данном случае, поскольку США обладают правом вето в Совете Безопасности и вносят четверть бюджета ООН. Но нынешняя американская администрация и ее экстремальный взгляд на мир не отражают взгляды всех американцев — США, в конце концов, были двигателем основных принципов Объединенных Наций. И президент Буш не останется у власти навечно.

«Не существует такой реальности как Объединенные Нации, — однажды заявил Болтон. — Есть международное сообщество, которое может направляться только единственной оставшейся суперсилой — Соединенными Штатами». Это резюмирует взгляд на мир неоконсерваторов, но их политическая сила исчезает по мере того, как иракская авантюра терпит крах и вылезает на поверхность неумение справиться даже с отечественными катастрофами. Чем подписывать неадекватный документ сейчас и заранее исключать возможность дальнейшей реформы, лучше было бы позволить нынешней попытке провалиться и попробовать еще раз года через три.