Турция - это Европа. А Россия?

Пока можно говорить только о взаимном сближении

Дмитрий КОСЫРЕВ,
политический обозреватель
РИА «Новости»

Тьерри де Монбриаль, директор Французского института международных отношений - возможно, лучший во Франции и не последний в Европе специалист по России. Беседа с ним прекрасно отражает ситуацию, сложившуюся сейчас на европейском континенте, который раздираем спорами о своих пределах и о том, кто и почему может и должен считаться европейцем.

- Господин де Монбриаль, следите ли вы за спором о «присоединении» России к Европе – во всех смыслах этого слова?

- Говоря о России и Европе, мы имеем слишком много разных уровней анализа ситуации. Первый: а что есть Европа? Второй: а действительно ли Россия хочет вступить в ЕС?

У нас попросту нет определения европейского континента в географическом смысле. Да и в историческом смысле тоже. Историки, например, обычно говорят, что Россия вступила в европейскую игру при Петре Великом – но не говорят при этом, что она вступила в Европу как таковую. А ведь это важно. У разных людей – разные определения Европы. Обычный географический и исторический ответ: Европа простирается до Уральских гор, до Сибири. Но более современный, актуальный политический вопрос – это конструирование Европейского союза. И здесь присутствуют совсем другие критерии Европы. Те, например, что мы прилагаем к вступлению в ЕС Турции. Они называются «Копенгагенские критерии». Эти критерии включают секуляризм, права человека, и многое другое.

Мы как члены ЕС могли бы сказать: хорошо, Россия хочет подать заявку в ЕС. И если Турция – законный кандидат, то как мы можем ей отказать? И добавим: но для вступления России придется выполнить Копенгагенские критерии.

Тут главное в том, что это Россия-то как раз и не стремится предлагать свою кандидатуру. С точки зрения ее публичных, политических институтов, Россия к этому еще не готова. Страна воспринимает себя как великая держава, в прошлом – сверхдержава, и предпочитает говорить о равноправных отношениях с ЕС и США.

Помню, как 30 лет назад, в разгар холодной войны, говорили, что когда-нибудь Атлантический союз будет включать Россию против Китая. Но это была чистая спекуляция. Возможно, если Атлантический союз реформируется, то идея вхождения туда России и будет выглядеть практично.

- А в целом - хочет ли Евросоюз, чтобы Россия была европейской страной? Иногда складывается впечатление, что куда выгоднее занимать внешнюю позицию по отношению к ЕС. Как Индия, например. Все европейцы относятся к ней хорошо - может быть, как раз потому, что и представить невозможно, чтобы Индия стала частью Европы.

- С момента коллапса СССР ЕС расширялся слишком быстро – так что у многих членов его появился кризис несварения. В Европе нет культурного единства. И поэтому если вы поговорите со средним интеллектуалом или политиком на эту тему, то выясните, что сейчас не время даже обсуждать такие проблемы. Потому что до России Евросоюз столкнется со множеством иных проблем – например, это Украина. В Европе есть люди – в Польше, Литве, – кто хотел бы, чтобы Украина присоединилась к ЕС. Но, может быть, мы к этому не готовы. И еще менее того мы готовы к приему России.

- Вы все время говорите о политических или технических, процедурных вопросах, связанных с организацией по имени ЕС. А мои вопросы касаются скорее культурологического аспекта. Должны ли русские быть европейцами, чтобы к ним хорошо относились на западе Европы? И насколько, например, европейская страна Турция? Если вы готовы признать ее «европейскость»…

- Русские, конечно, в большей степени европейцы, чем турки. Но в России постоянно идет этот спор: европейская страна Россия или нет? Этот спор начался, повторяю, в России, а не на Западе. И очень интересно наблюдать, как аргументы в этом споре сегодня в точности те же, как и в XIX веке, когда шли дебаты между вашими западниками и славянофилами. Уже тогда в стране получила хождение идея, что Россия одновременно и азиатская, и европейская страна, с собственной идентичностью и своим местом в мире.

А еще я вижу, что между Россией и Европой предельно слабы взаимная информированность, знания друг о друге. В моей стране очень немногие люди имеют достаточное представление о вашей стране. Иногда ситуацию меняет поездка в Москву или Санкт-Петербург. И наоборот, очень немногие россияне имеют правильное понимание европейской культуры. С обеих сторон есть люди, которые говорят на великолепном английском – или русском, но не имеют верного понимания, например, политической культуры той или иной страны. Да вот и встреча, на которой мы с вами присутствуем – Дискуссионный клуб «Валдай», – хорошая иллюстрация к этому. Мы все используем те же слова, но у них не обязательно бывает тот же самый смысл. Например, слово «демократия». И когда немецкий эксперт по России Александр Рар говорит здесь, что Россия явно «теряет Европу», то я бы сказал – да, конечно, но тут дело во внутренней эволюции страны. И очень трудно отделить внутреннюю и внешнюю ее политику.

Главное поэтому – это сможем ли мы в предстоящие лет 10 сделаться ближе друг к другу, продвинется ли наша конвергенция. Это действительно более реалистичный способ смотреть на проблему, вместо того чтобы говорить о членстве России в ЕС.