"Молодежь Эстонии" | 03.04.06 | Обратно

Кто не пойдет на баррикады

Поворот в умонастроениях российского студенчества

Елена КАРПОВА,
корреспондент
РАМИ «РИА Новости»

«Когда я увидела по телевизору, как студенты во Франции громят лавки и поджигают автомобили, я сразу же решила, что это не студенты, а хулиганы», — говорит студентка второго курса факультета журналистики МГУ Светлана Колесова.

Действительно, события во Франции вызвали шок у многих российских студентов. «Я не знаю, насколько плохо живут мои французские сверстники. Не думаю, что нам живется намного лучше. Однако никому у нас и в голову не приходит идти на баррикады. Это просто безумие», — продолжает Светлана.

События во Франции побудили отечественную прессу задаться вопросом: а может ли российская молодежь совершить подобный акт бунтарства? Или то, что происходит во Франции, есть особенность только парижского студенчества?

По подсчетам «Российской газеты», в стране около 40 миллионов молодых людей в возрасте от 16 до 30 лет. Представители старшего поколения отмечают, что нынешняя молодежь серьезно отличается даже от тех, кто был молод лет 15 назад. Действительно, если советской молодежи были свойственны две крайности — энтузиазм или депрессия, то нынешние молодые предпочитают активное действие. Они мобильны, инициативны, у них инновационный образ мышления. «Если я чем-то недоволен в своей жизни, я делаю все, чтобы найти выход из создавшегося положения» — говорит Денис Полосухин, студент престижного Бауманского училища.

Характерно, что если еще лет 10 назад многие молодые рвались на Запад — вплоть до заключения брака по расчету, — то сегодня стремление к эмиграции сходит на нет. Нынешнее прагматичное поколение видит свое будущее только в России. Причем это будущее видится успешным при наличии диплома о высшем образовании.

По данным «Учительской газеты», в России сегодня около 1200 вузов, в которых обучается почти шесть миллионов молодых людей. Такое огромное число студентов — вечная головная боль Министерства обороны. Две трети студентов мужского пола освобождены от обязательной воинской повинности, армия испытывает огромный дефицит в рекрутах. Не случайно министр обороны Сергей Иванов хотел бы лишить многие вузы права освобождать молодых людей от срочной службы ради продолжения учебы. Однако вряд ли его апелляции к депутатам и правительству в ближайшее время будут услышаны.

Дело в том, что Россия в этом году председательствует в G-8, где одна из приоритетных тем — образование. Президент Путин не скрывает, что студенчество — основной ресурс развития страны. По прогнозам той же «Учительской газеты», в 2010 году в России высшее образование будут иметь 200 человек из 1000, среднее профессиональное — 260, начальное — 135, профессионально-техническое — 200 из тысячи.

Выдвигая такие амбициозные планы, российское правительство, как и французское, сталкивается, однако, с необходимостью решать проблему трудоустройства выпускников различных учебных заведений. Среди всех официально зарегистрированных безработных доля молодых составляет у нас почти 40 процентов. А среди тех, кто имеет высшее образование, — почти половину. Согласно букве закона о занятости, государство обязано позаботиться лишь о первом трудоустройстве выпускников интернатов, профтехучилищ, а также уволенных из армии. Для бывших студентов — ярмарки вакансий.

Но ярмарка — она и есть ярмарка: кто-то находит там работу, кто-то нет. Причем нередко сами безработные бакалавры не соглашаются с условиями найма. Например, в прошлом году в Петербурге 35 процентов выпускников вузов, опрошенных на ярмарке вакансий, признались, что им все равно, куда идти работать, лишь бы платили от 500 до 800 долларов в месяц. Такие зарплаты бывшие студенты могут получать только в крупных фирмах. Именно туда и стремятся молодые люди. Наиболее востребованы юристы и экономисты. Зная об этом, студенты еще во время обучения начинают менять профессию, стремясь ускоренно получить второе образование.

Но и крупные фирмы не сидят пассивно, а стараются найти среди будущих специалистов таких кандидатов, которые наиболее подходят им по складу ума. Так, одна из московских компаний распространила анкету среди тех, кого она назвала «студентами-карьеристами». Выяснилось, что карьеристов больше всего среди представителей экономических специальностей, менеджмента и социальных наук. Технические специалисты были не очень-то и озабочены карьерой.

Российские студенты, как правило, начинают работать со второго-третьего курса. Причем именно те, кого относят к «золотой молодежи», то есть те же юристы и экономисты. Работодатели предлагают им по 500-600 долларов в месяц. Обладателям других специальностей — в полтора-два раза меньше.

Есть и еще один аспект, который вызвал удивление исследователей: на первое место студенческая элита ставит возможность личной самореализации, а уровень зарплаты — на второе. Для них также важна возможность дальнейшего повышения квалификации на разного рода тренингах.

Таким образом, российский студент при поисках места работы все меньше надеется на государство, а больше — на свои личные способности. Потому и бунт французских сверстников представляется ему странным.