"Молодежь Эстонии" | 11.08.06 | Обратно

1997-й: бросок на север

Йосеф КАЦ

В спорах о том, к какому же геополитическому пространству принадлежит Эстония — постсоветскому, восточноевропейскому, балтийскому или еще какому — 1997 год, похоже, поставил если не твердую точку, то уверенное двоеточие: конечно же, к Северной Европе!

От Эстонии до Финляндии всегда было рукой подать: как в чисто географическом или культурном, так и в политическом аспекте — недаром горячие головы по обе стороны Финского залива выдвигали в начале двадцатых годов ХХ века идею о создании некоего двуединого эстонско-финского государства. До этого, как известно, не дошло, но именно Финляндия стала в 1927 году первым в мире государством, которое установило с нашей страной безвизовое сообщение. Ровно через семь десятков лет ситуация во многом повторилась.

Дверь в Европу

Нет, разумеется, вновь стать «абсолютными» пионерами безвизового сообщения нашим северным соседям не удалось: с самого момента восстановления Эстонией государственной независимости без виз негражданам, а также лицам без гражданства можно было ездить в соседние Латвию и Литву. В первой половине девяностых годов обладатели синих паспортов получили право безвизового въезда в Венгрию, Чехию, Польшу и ряд других стран Восточной Европы. Но «настоящая заграница» открыла к себе дверь именно со стороны Финляндии.

День, которого так долго ждали те, кто, казалось бы, совсем в недавнем советском прошлом вглядывался в окуляры биноклей со смотровой площадки на Тоомпеа или из «поднебесного» кафе таллиннской телебашни, ловил на самодельные антенны-усилители программы финского телевидения или с завистью провожал уходящий вдаль, к горизонту, теплоход «Георг Отс», наступил 1 мая 1997 года. Без особой помпы или торжественных мероприятий — разве что очереди, змеящиеся к пограничным пунктам терминалов Таллиннского порта стали, словно по мановению волшебной палочки, значительно короче.

К концу 1997 года двусторонние безвизовые отношения для своих граждан Эстония установила со всеми государствами Северной Европы, включая находящуюся значительно южнее ее самой Данию. На очереди были самые «европейские из европейцев» — Германия, Великобритания, Франция: безвизовое сообщение с большинством стран европейского континента было установлено к концу 1999 года.

Женским взглядом

По мистическому прямо-таки стечению обстоятельств все тот же 1997 год стал кульминационным для недолгого торжества «самого североевропейского» таллиннского праздника — Вальпургиевой ночи. Хотя в официальных календарях он никогда и не значился, по количеству праздничных мероприятий и нетрезвых горожан ночь с последнего дня апреля на первый день мая могла в середине девяностых опередить, пожалуй, даже новогодние гулянья. Первые выпуски туристических еженедельников Tallinn this week и Tallinn today не без гордости сообщали, что по своему размаху таллиннская Вальпургиева ночь уже превосходит стокгольмскую и приближается к хельсинкской…

По количеству доставленных в полицейские участки и медицинские учреждения Volbriöö 97 стала в Таллинне абсолютным рекордсменом. На следующий год битых бутылок на мостовых и тротуарах Старого города стало значительно меньше, а патрулей — больше. Еще через год был установлен запрет на ночную продажу алкоголя, благополучно существующий и по сей день. Нынешняя молодежь, «по инерции» стягивающаяся в центр Таллинна вечером «нехорошей даты» в наши дни, пожалуй, и не поверит, что лет десять назад ночь напролет шумели уличные концерты и шоу, а небо озарялось фейерверком…

Разогнать с городских улиц ведьм, домовых и прочую карнавальную нечисть, готовую под воздействием алкогольных паров создать проблемы себе и окружающим, удалось «метле», оказавшейся в женских руках: буквально через несколько дней после самой масштабной в истории эстонской столицы Вальпургиевой ночи мэром Таллинна стала Иви Ээнмаа — первая мэр-женщина за все восемь с лишком веков существования города. Взглянула она своим женским взглядом и решила: заморские праздники Таллинну ни к чему — благо, у нас и своих хватает. Надо же хоть чем-то от Северной Европы отличаться, в самом деле. А то, не ровен час, перепутают — в условиях полной безвизовости особенно…