"МЭ" Суббота" | 19.08.06 | Обратно

1991 год: Перелом

Александр ШЕГЕДИН

Год начался невесело. 13 января в соседней Литве, в Вильнюсе произошли столкновения между армейскими частями и населением. Погибло 14 человек, сотни человек получили ранения. Появилась новая шутка из репертуара «черного юмора»: «эстонцы будут сражаться за свою свободу до последнего литовца». В Эстонии кровь не пролилась, но ситуация далека от спокойствия. Идут бесконечные митинги, принимаются бесчисленные декларации и политические заявления.

Год восстановления независимости запомнился и очень личными впечатлениями. По каким-то мистическим совпадениям я оказывался в поезде Москва - Тарту - Таллин (тогда был и такой) и 19 августа 1991 года, и 3 октября 1993 года. Друзья не очень весело спрашивали: «Бардак в Москве устроишь - и ноги делаешь?». И действительно, тартуский дом встретил меня в августе неизбывным при любых советских потрясениях «танцем маленьких лебедей» по телевизору.

Бросив чемодан, побежал в свою газету (в то время я работал редактором тартуской газеты «Вперед»). Денек предстоял жаркий. Номер без конца перекраивали, так как события развивались стремительно. А тут еще возникла реальная угроза, что номер просто не дадут выпустить военные власти Тарту. Тогдашний комендант города (не будем называть его имя, сейчас он большой чин в эстонской армии) позвонил мне и приказным тоном заявил, что в газете не должно быть ни ставшего впоследствии знаменитым обращения Ельцина «К гражданам России», ни обращения Тартуского отделения Народного фронта. В противном случае он обещал познакомить нашу редакцию с автоматчиками. Разговор окончился ничем. Автоматчики не пришли. Газета вышла.

Кстати, события того времени сейчас, через пятнадцать лет, обросли массой небылиц. Недавно, например, в новостных материалах о желании вдовы Джохара Дудаева получить эстонское гражданство упорно утверждалось, что генерал Дудаев, будучи тогда командиром дивизии дальней авиации со штабом в Тарту, стал чуть ли не главным защитником независимости Эстонии. Между тем к августу 1991 года его уже давным-давно не было в Эстонии - в мае 1990-го он уехал «делать революцию» в Чечне. А истинным хранителем спокойствия жителей города стало собрание офицеров авиационного полка, дислоцированного в Тарту, которые приняли решение не вмешиваться в политику.

Весь год, особенно после провалившегося путча, запомнился как какой-то горячечный калейдоскоп событий, из которого постепенно вырисовывались первые очертания будущего государства. Иногда - приятные, вроде открывшихся вдруг дорог на Запад, иногда неприятные - как резкое ухудшение отношений между эстонцами и русскими. Воздух свободы оказался слишком свежим для многих национал-озабоченных, которые начали усиленно наполнять его миазмами национализма.

Помню и демонстрацию рабочих предприятий союзного подчинения в Таллине. Люди шли с советскими флагами и с мрачными и… растерянными лицами. Никакой решимости, присущей людям, идущим на борьбу за свои идеалы. Старые идеалы давно испарились, а новых так и не появилось.

Как говорил мне один старый мудрый человек накануне коллапса советской империи: «Эта система не может измениться, она может только рухнуть под собственной дурацкой тяжестью». Так и случилось. А под обломками системы, которая сковывала своими железными обручами огромную многонациональную страну, оказались погребены судьбы миллионов людей. Год 1991-й оказался той точкой «зеро», которая означала конец старой эпохи и начало новой - но тоже отнюдь не такой уж безоблачной и счастливой.