Мы приняли вызов

Ханон БАРАБАНЕР,
профессор, ректор Института экономики и управления

Фото Александра ГУЖОВА

Бывают дни, когда, быть может, даже не слишком значительный повод заставляет задуматься о более широком, более масштабном круге вопросов. Недавно, скажем, у нас состоялось годичное собрание Русского академического общества. Оно было интересно прежде всего тем, что шел разговор о пройденном пути, о том, что сделано Русским академическим обществом за 15 лет его деятельности.

В самом деле, время идет стремительно, и наступил уже 15-й год существования независимого эстонского государства. Это немаловажный юбилей, и, очевидно, итоги будут подводиться на разных уровнях: и политиками, и государственными, общественными деятелями, и представителями литературы, искусства. Мы тоже в эти дни думаем, к чему пришло Русское академическое общество, какие цели ставило перед собой, что удалось сделать.

Ведь до момента восстановления независимости Эстонии в республике была весьма существенна прослойка научной интеллигенции. В любом академическом институте, будь то Институт кибернетики, Институт экономики, Институт физики и другие, работали очень сильные, известные в мире науки специалисты. Среди них было много и тех, кого сейчас мы называем русскоязычными. Я уж не говорю о медицине. Имена профессора Эльштейна, онколога Гаврилова, хирурга Соловьева знают и помнят очень многие.

Очень сильна была в Эстонии и техническая интеллигенция. Не случайно орденами и медалями, государственными премиями Эстонии были награждены многие представители инженерного корпуса республики.

К сожалению, в начале 90-х, в трудное время, многие уехали. Многие были в шоке. Ведь терялись не только рабочие места. Закрывались многие производства, фирмы, институты. Это было похоже, в общем-то, на катастрофу, не только личностную, для каждого отдельного человека, но и на социальный, можно сказать, обвал. И как бы ни было трудно говорить о том времени, очевидно, оно будет осознано, осмыслено позже, все же надо выделить несколько чрезвычайно важных обстоятельств.

Как бы там ни было, мы сохранили высшее образование на русском языке. Сохранили, несмотря на сильное, прямо скажем, противодействие. Если в государственных вузах, которые теперь называют общественно-правовыми, пространство русского языка сужалось, съеживалось как шагреневая кожа, то русское академическое сообщество сумело учредить и провести по тернистой дороге признания, аккредитации целый ряд высших учебных заведений, работающих на русском языке. Это и Социально-гуманитарный институт, и Эстонско-Американский колледж, и наш Силламяэский институт экономики и управления, и I Студия и т.д. Это дало возможность продолжить эстафету, передачу профессиональных знаний выпускникам русских школ. Могу привести одну лишь цифру… Наш институт, например, в этом году выпустит тысячного выпускника. Иными словами, мы, академическое сообщество, я говорю сейчас вообще о преподавательском корпусе русских вузов, сумели вырастить и подготовить большой отряд специалистов для Эстонии, для ее экономики, социальной жизни. И Русское академическое общество, безусловно, сыграло в этом немалую роль.

Считаю необходимым также отметить, что с самого начала наше академическое общество было не просто лояльно к Эстонии, как о нас порой говорят, оно активно участвовало в формировании новой Эстонии. Мне приходилось уже говорить на страницах газеты, и я хочу подчеркнуть еще раз, что Эстония, по существу, оказалась единственной страной из бывших советских республик, где обретение независимости, смена политического строя, социально-экономического устройства обошлись без кровопролития. И огромная заслуга тут, на наш взгляд, принадлежит не только и не столько эстонской части населения, эстонской интеллигенции, но прежде всего и даже в большей степени именно русскоязычной части. Мыслящей конструктивно, здраво оказалась именно русская интеллигенция, академическое сообщество в широком смысле этого слова. На наш взгляд, это обстоятельство явно недооценивается нашими эстонскими коллегами, политиками и учеными.

Нашими учеными, нашими специалистами именно в силу их высокой компетентности, подготовленности, широты кругозора сделаны серьезные разработки, связанные с прогнозами развития Эстонии. Мы выступали с публикациями на важнейшие темы. Хотя, надо сказать, далеко не всегда к нашим советам, прогнозам прислушивались, далеко не всегда наши ученые привлекались к официальным разработкам. И совершенно напрасно… Это огромный научный, интеллектуальный потенциал. И приятно сознавать, что те прогнозы, которые мы делали 10-15 лет тому назад, на самом деле сбылись, реализовались. Они оказались просчитанными, научно обоснованными и в своих позитивных, и в негативных моментах.

Я хотел бы отметить, что за эти годы выросла и твердо встала на ноги целая плеяда русскоязычных предпринимателей. Сумели выстоять в трудные времена предприятия с русскоязычными коллективами, русскоязычным руководством. И не только выстоять, но и пойти вперед, превратившись в современные, европейские производства.

К чему я все это говорю? Это ведь непреложный факт: мы были вынуждены принять вызов в начале, в середине 90-х, мы его приняли и все это время выстраивали настоящую диаспору, имеющую свою элиту. И продолжаем ее воспитывать, ее растить.

Русское академическое общество сыграло во всем этом немалую роль. И продолжает играть… И это тоже, я бы сказал, важный результат.

Что касается политического представительства нашей диаспоры, то это тема отдельного разговора. Предстоит многое осмыслить: и успехи, и неудачи, блеск, так сказать, и нищету нашего представительства. Но важно отметить, что академическое сообщество не осталось на обочине, не оказалось общественно пассивным. Его члены участвовали в этом общем процессе, придавая ему некий интеллектуальный импульс, не давая скатываться к радикализму. И это тоже одно из достижений, хотелось бы кому-то это признать или нет…