Две женские фигуры на поэтическом небосклоне

Светлан СЕМЕНЕНКО

Пришли две новости. Первую я назвал бы хорошей, вторую - очень хорошей. А ведь такое нечасто случается, книжный рынок сейчас буквально завален поэтической продукцией весьма среднего качества.

Хорошая новость - это выход в свет книжки стихов Марианны Хлопониной «Точка возврата» (Таллинн, изд-во Aleksandra, 2005). Многие наши читатели хорошо знают этого автора - уже долгое время Марианна ведет на Радио 4 популярные передачи «Обратная перспектива» (об авторской песне), «Kiek-in-de-Kök», «Ключи от полночи» и «Кормушка для гурмана». И стихи она пишет давно - свой первый сборник «Тени» выпустила в 1991 году в том же издательстве Aleksandra. С тех пор прошло немало лет, и вот, если сравнить Марианну тогдашнюю с Марианной нынешней, сразу чувствуешь - она все та же. Не знаю, может быть, она и сама испытывала то же чувство, называя свой новый сборник «Точкой возврата».

В чем же состоит постоянство ее поэтических раздумий, постоянство почерка? Я думаю - в ее отношении к поэтическому творчеству, в чрезвычайной открытости для любого, кто читает стихи, ее внутреннего (интимного) мира. Здесь она ведет постоянный, не прекращающийся ни на минуту диалог с самой собой. Диалог нешуточный - он весь посвящен поиску то ли совершенства, то ли идеала, то ли душевного покоя и равновесия, «мира в душе», как она сама говорит в первом же, открывающем книжку стихотворении.

Вот уж действительно кто мятущаяся душа, вот уж и впрямь кто, берясь за перо, никак не может обрести покоя:

Не потакай уловкам плоти бренной / И вожделенный не ищи покой. / Бог не играет в кости со Вселенной. / Играют люди Богом и собой.

Или в другом стихотворении: Жизнь считая - от слога до слога, / Теплый мир на оттенки дробя, / Все иду бесконечной дорогой, / Чтоб найти и окликнуть себя.

И такое (в стихах) говорит Марианна, молодая обаятельная женщина, в быту всегда спокойная и уравновешенная. Как и в устных своих разговорах на радио, где она рассказывает то о тайнах кулинарного искусства, то о современных бардах.

Разумеется, тут перед нами никакая не раздвоенность личности. Тут другое.

Дело здесь, на мой взгляд, в том, что поэтическое слово давно стало для Марианны чем-то вроде святыни. Именно стихам она поручает высказать свое самое сокровенное, то, чего никогда не поручила бы обыденной речи.

Поэтов (или тех, кто пишет стихи) можно разделить на две совершенно разные категории - в зависимости от того, как они относятся к собственному поэтическому слову. Первые причисляют стихи к сакральной сфере, каждый стих для них свят, любое поэтическое излияние - молитва. Вторые относятся к стиху более трезво (лучший пример здесь - Иосиф Бродский). Они подходят к стихотворчеству более трезво, ими руководит в данном занятии - сама речь. И сама же речь диктует им меру вложения в стих личного, интимного.

Марианна Хлопонина явно относится к первой категории поэтов. Таков избранный ею поэтический путь. Он сложен, конечно, но во многом и благодарен.

* * *

Очень хорошей новостью с рынка поэзии хотелось бы назвать выход в свет сборника другой молодой поэтессы - Татьяны Сигаловой. Титульный лист сборника выглядит несколько причудливо: «DOXIE (A.K.A. DO). СИНЯКИ ПОД ЛУНОЙ (ВИРШИ). Тарту, 2005». Прошу прощения, если выдаю здесь секрет псевдонима, но он давно раскрыт на сайте автора в Интернете.

Сразу хочется отметить, что сборник виршей «Синяки под луной» оформлен с отменным вкусом и содержит семь занятных иллюстраций, что обличает в Докси не только хорошего поэта, но и умелого художника. Рисунки пером выполнены в том гротескном, самоироничном стиле, какой весьма подошел бы, на мой взгляд, к новому изданию «Алисы в стране чудес» Льюиса Кэрролла.

Этот изящный сборник, хоть и мал по объему, полон парадоксов, игры слов, модного молодежного сленга и просто стёба, всяких двусмысленностей и тонкого (лучше сказать - всякого) юмора. Он весь чрезвычайно весел и одновременно невыразимо печален. Но главное его качество - неведомая до сих пор авторская смелость (ну кто, в самом деле, осмелится назвать первую свою книжку сборником виршей!) и абсолютная уверенность в правильности избранного пути. Я эту уверенность разделяю, и вот почему. За всей этой языковой и смысловой игрой ощущается завидная эрудиция, тонкое жанровое чутье, элементарное владение несколькими языками, прекрасное владение как «высокой», так и «низкой» лексикой, хорошее знание отечественной (русской) и мировой поэзии. Вот, к примеру, стихотворение «Из вагантов»: Святой росток, / Ты не просёк, / Что завтра время не цвести, / А лишь плоды свои нести. / Тебе уж их не увидать, / Сегодня надо увядать. / А если хочешь жить ещё, / Закинь себя через плечо, / Копи на пне своем круги, / Под корни пряча лепестки. А вот «Стебасенки» (стёб и басенки в одном коктейле), где Лис обращается к Винограду со следующей сентенцией: Я обвиняю Виноград / Во всех земных пороках. / Пункт первый: ягодки задрав, / Мое он застит око. А чего стоят одни только авторские неологизмы, где тебе встретится и ПЫЛЬНЫЙ МУЗЫРЬ, и МУЗАНТРОПКА, и РЕГУЛЯРНАЯ СТИШЬ, и КАЛЕЙДОСКОПОТЬ, и МОЗАЯЦ (то есть заяц, который «раздолбан на бесконечное количество осколков»). Ну и так далее и тому подобное.

Одно стихотворение процитирую полностью, его просто невозможно разорвать на куски:

ИЗ ЖИЗНИ НА.

Чапай гоняет Пустоту, / Размахивая Че. / А насекомых много тут. / Живут себе ВОПЧЕ. // С них сто седьмой стекает пот / (Всего седьмой пока). / Из кожи вылезают от / Рассвета до звонка. // Какая истина, скажи! / Какой ВЭЛИКИЙ ПЭСНЬ! / Жить, как А.Сулже, не по лжи / Отчасти можно здесь. //Весь мой развинченный дефолт - / Попытка закосить. / Я трутень мерзкий, трудофоб, / В качель меня тудыть! // Тудыть, где зреет Пустота, / Где чавкает Ажур. / А насекомых много там. / Вот я им покажу!

Что ж, предварительные итоги здесь подвести нетрудно. Перед нами яркое дарование, явление совершенно неординарное на серовато-ровном фоне современной молодежной поэзии. Doxie дает сто очков вперед всем старательным стихослагателям, как молодым, так и старым. Ее неоспоримое преимущество в том, что в ней нет ни страха, ни благоговения перед своим веселым ремеслом.