"Молодежь Эстонии" | 18.07.06 | Обратно

Лоцманы морского права

Фото Александра ГУЖОВА

Гибель парома «Эстония» оставила после себя много вопросов, на которые до сих пор нет ответов. Более того, помимо всего прочего, вокруг этой трагедии развернулись и юридические баталии. Решение объявить место катастрофы захоронением и накрыть его саркофагом вызвало весьма неоднозначную реакцию как у родственников погибших людей, так и у юристов.

Перед уходом на летние каникулы Рийгикогу принял решение о продлении полномочий специальной комиссии, созданной парламентом для расследования обстоятельств катастрофы. Эта комиссия еще в апреле заказала у юридического факультета Тартуского университета экспертизу подписанного 23 февраля 1995 года между Швецией, Финляндией и Эстонией договора о защите места гибели парома «Эстония», а также дополнительного протокола к нему от 23 апреля 1996 года. Тартуские юристы пришли к выводу, что в силу вновь открывшихся обстоятельств можно обойти этот договор и продолжить исследования места гибели парома.

Однако парадокс состоит в том, что в Эстонии сейчас практически нет специалистов, которые могли бы квалифицированно разбирать обстоятельства подобных катастроф на море. Об этой проблеме «Молодежь Эстонии» попросила рассказать ректора Морской академии, профессора и доктора права Пеэтера ЯРВЕЛАЙДА.

Фото Александра ГУЖОВА

- У вас в академии до сих пор обсуждаются версии гибели «Эстонии»?

- Конечно. Понимаете, когда в мире произносят слово «Эстония», то у большинства людей это ассоциируется даже не со страной, а именно с погибшим паромом. Катастрофа сильно повлияла на людей, запомнилась надолго, хотя вообще-то людям свойственно быстро забывать многое. Кстати, многие говорили, что в этой катастрофе есть и мистический момент, мол, такое имя вообще нельзя было давать. Действительно, есть такая традиция: давать кораблям женские имена. А вот имя-название страны считается несчастливым. Но в данном случае это не совсем правда, потому что этот паром был в Эстонии уже седьмым по счету судном, которое носило такое имя. Это сейчас просто забыли. У каждого из этой семерки была своя судьба, у парома - трагическая. Каждая большая трагедия на море порождает легенды и споры. Типичный пример - «Титаник». До сих пор о нем говорят. То же самое происходит и с «Эстонией».

У нас в Морской академии большинство преподавателей - морские офицеры, капитаны с большим стажем, мотористы, механики. Практически все они были коллегами тех моряков, которые погибли на пароме «Эстония», знали их по работе. Кроме того, у нас учится уже и младшее поколение - дети моряков, которые погибли. В этом году я вручал диплом об окончании академии сыну капитана «Эстонии» Андрессона. И второй его сын тоже у нас учится.

Так что в Морской академии слово «Эстония» значит очень многое, и любая информация об этой катастрофе нас, конечно, очень затрагивает. Профессионально и эмоционально. Мы следим за всеми вновь открывающимися обстоятельствами. И наш профессиональный интерес состоит в том, чтобы готовить моряков всех уровней.

Аварии на море случаются всегда, это неизбежно. Но очень важно, чтобы каждая из них была исследована максимально объективно. Здесь, я должен заметить, что зачастую в их расследовании есть не только юридические, но и этические пробелы. Иногда ведь просто говорят: не суйтесь не в свое дело, вы здесь все равно ничего не понимаете. Государство и созданные им комиссии должны все же объяснять обществу, чтобы общество поняло. Говорить в подобных случаях: вы все равно не понимаете, просто нельзя.

И как раз при расследовании гибели «Эстонии», мне кажется, были нарушены эти правила информирования общества.

- Что родственники и друзья погибших, которых много у вас в академии, думают об объявлении места гибели парома неприкосновенным местом захоронения?

- У нас были, конечно, разговоры и на эту тему, и общее мнение состоит в том, что вопросы остались, а значит, нужно продолжать исследования.

То, что место объявлено местом захоронения, в принципе верно. В морской традиции такое есть. Но совершенно нетрадиционно установление саркофага. Причем стремление его установить как можно быстрее. Вот это выглядит странно. Это ведь было пассажирское судно, а не с грузом каких-то опасных химикатов. На дне лежат тысячи кораблей, которые в принципе, согласно морской традиции, нельзя трогать. Но это правило, конечно, постоянно нарушается - кто-то ищет золото, кто-то еще что-то его интересующее. Но в данном случае по поводу места гибели корабля был заключен международный договор. Это весьма нетрадиционное решение. Я просто не слышал насчет прецедентов.

- Катастрофа «Эстонии» вызвала и вызывает до сих пор споры вокруг различных юридических нюансов дела. Ваши выпускники имеют представление о морском праве?

- У нас преподается морское право, но совершенно необходимо выйти на новый качественный уровень. Став ректором, я сразу заявил о желании создать Центр морского права при академии. Капитан Лаур, который был председателем комиссии по расследованию гибели «Эстонии», один из самых признанных в Эстонии экспертов, с энтузиазмом поддержал эту идею.

Морское дело - очень специфическое, так же как, например, воздушный транспорт. «Просто юристы», как правило, не являются экспертами из-за того, что не знают технической стороны дела. Это как раз то, что сегодня мы видим в Эстонии. Например, Тартуский университет готовит юристов международного права, но они не в состоянии всесторонне оценить дела, связанные с морским транспортом. Раньше считали, что хотя Эстония и морское государство, но кораблей у нас мало, и специально готовить экспертов не стоит. Но сейчас мы понимаем, что нам крайне необходимы хотя бы 5-10 юристов по морскому праву. По той части международного права, которое касается морского права, и чисто по морскому праву.

- В Тарту таких специалистов вообще не готовят?

- Абсолютно нет. Там просто получают общие знания по международному праву. Между тем, все солидные международные компании, причастные к судовождению, имеют определенное количество экспертов-моряков. Если случилась катастрофа, то в ней есть техническая и юридическая стороны. И здесь нужно работать совместно. Идеал такой: есть технические эксперты, есть моряки-юристы (которые после окончания морской карьеры получили юридическое образование) и есть юристы, которые в этой компании выросли - со специфической подготовкой по международному праву. Вот и у меня идея создать что-то близкое к этому идеалу у нас в Морской академии. Больше в Эстонии, как мне кажется, сделать это просто негде.

- Кто будет преподавать в этом Центре морского права?

- Я уже много лет работаю в этом направлении, подбираю кадры. Сейчас подписываем договор с Ханнесом Васком. Он - человек с капитанским дипломом, с большим практическим опытом и в то же время - магистр морского права. Сформирована экспертная группа из капитанов и механиков, которые обеспечивают техническую сторону обучения. Сейчас создаем группу юристов. С Хейки Линдпере, директором юридического института Тартуского университета также будем заключать договор. Он бывший моряк, учился в Тартуском университете, а сейчас преподает международное право. Но мы не хотим копировать Тартуский университет. Важно, что у нас есть возможность наладить контакт с такими же центрами морского права по всему миру.

Этой осенью наш центр начнет работу, потому что это дело отодвигать в далекое будущее уже просто нельзя. Время назрело, и есть потенциал, который нужно реализовать.

Случай с «Эстонией» все время нам напоминает, что несчастья на море случаются всегда. И, например, тем же парламентариям из комиссий по их расследованию нужны эксперты, которые могут подсказать специфические детали. Ведь некоторые выдвинутые версии в отношении «Эстонии» невозможны с технической точки зрения, но, тем не менее, гуляют по свету. Хотя бы насчет того, что якобы какой-то таинственный катер подошел к парому и снял с борта каких-то людей. Капитаны, которые всю жизнь проплавали, считают это абсурдом - в тех условиях и при том шторме. Еще в какой-то вертолет можно поверить, но даже просто найти корабль в море в такой шторм и ночью практически невозможно.

Очень важно, чтобы в такой «момент Х», как в случае с катастрофой «Эстонии», у нас всегда была наготове команда специалистов, которая может компетентно рассмотреть дело со всех сторон и не тратить время на рассмотрение заведомо пустых и абсурдных версий. Для этого, в частности, и создается Центр морского права при Морской академии. Беседовал Александр Шегедин