"Молодежь Эстонии" | 02.06.06 | Обратно

Честь мундира

Йосеф КАЦ

Фото Александра ГУЖОВА

На состоявшемся в четверг заседании правительство одобрило законопроект, согласно которому граждан Эстонии, оказывавших сопротивление советским и немецким оккупантам, следует считать борцами за свободу, а на последующей пресс-конференции министр обороны уточнил, за что и почему именно.

Законопроект, уже окрещенный оппозиционными политиками чуть ли не «законом о бойцах истребительных батальонов», не имеет, по словам министра обороны Юргена Лиги, ни с самими батальонами, ни с их бойцами ничего общего. «Совсем напротив, – поясняет министр, – речь идет о тех, кто сражался за свободу Эстонии».

Судьба и свобода

«Текст законопроекта четко определяет: борцами за свободу признаются те, кто боролся за создание Эстонской Республики, – поясняет Ю. Лиги. – Борцами за свободу считаются также те, кто боролся против оккупаций: их, как известно, было две – немецкая и русская. Одобренный правительством документ также указывает, что борцами за свободу не могут быть признаны лица, совершившие преступления против человечности или военные преступления». По словам министра, нынешний текст законопроекта был одобрен именно в той редакции, которая дает ему возможность пройти голосование в Рийгикогу.

«Вопрос не в том, на чьей стороне кто сражался, во имя чего и против какого врага: врагом была оккупация, – отмечает глава Министерства обороны. – Надеюсь, что эстонский народ имеет представление о том, как выглядела наша история. Далеко не каждый, кто сражался в чужой военной форме, может, положа руку на сердце, признаться, что сражался он во имя Эстонской Республики. Как известно, общей целью для всех сражавшихся было окончание войны: восстановление Эстонской Республики было предпочтительным только для сражавшихся на одной стороне».

На какой именно стороне было предпочтительнее сражаться тем, кто мечтал о восстановлении независимости нашей страны, министр уточнил буквально в следующем предложении: «Эстонский стрелковый корпус сражался, разумеется, во имя окончания войны, – продолжает Ю. Лиги. – Но те, кто сражался в нем, не могли пребывать в неведении относительно того, что под теми же самыми красными знаменами Эстонская Республика была разрушена. То, что эти люди были мобилизованы в Красную армию, – факт их судьбы, но никак не борьба за Эстонскую Республику».

Участь героя

Признавая, что одобренный правительством законопроект во многом является декларативным и не повлечет за собой какое-либо изменение материального статуса тех, на кого может распространиться его действие, министр обороны отметил также, что для конкретных людей признание их борцами за свободу Эстонии будет иметь большое эмоциональное значение. «У нас есть определенная категория людей, для которых очень существенно признание того, что они боролись именно за Эстонию, а не за восстановление в Эстонии советской власти, например», – уточняет Ю. Лиги.

При этом министр обороны отмечает, что никаких четких категорий, за исключением непричастности к военным преступлениям, для причисления к борцам за свободу не существует. «Не существует никаких организаций, одно только членство в которых могло бы считаться основанием для того, чтобы человека признавали героем, – продолжает Ю. Лиги. – Геройским в данной ситуации может считаться конкретный поступок, который был совершен во имя Эстонской Республики».

«Я никогда не говорил, что немецкий флаг или немецкий мундир сами по себе являются признаком, что сражавшиеся под ним или в нем боролись за свободу, – развивает он свою мысль. – Просто эстонская история такова, что тем, кого насильно мобилизовали в 1941 году в армию того государства, которое убило Эстонскую Республику, тем, к кому в сибирских рабочих батальонах относились, как к животным, – унижали, морили голодом, сражаться в конце войны под красными знаменами во имя восстановления независимости Эстонии было крайне сложно. Тех, кто сражался в немецких мундирах, было значительно больше. Но это, конечно, не значит, что все надевшие его сражались за свободу».

«Никто не обещал бойцам Стрелкового корпуса, что после окончания войны русские войска покинут Эстонию, – продолжает исторический экскурс Ю. Лиги. – Никто не обещал нам, что инкорпорация в состав Советского Союза будет аннулирована. Возможно, у какой-то малой части была вера в то, что в обстановке неопределенности является важным, какое именно воинское соединение достигнет территории Эстонии раньше. Говорят, что бойцы Стрелкового корпуса специально спешили опередить другие части советских войск. Я не виню их в этом. Но это была их горькая судьба – подобную борьбу нельзя считать борьбой за воссоздание независимой Эстонии».