"Молодежь Эстонии" | 16.03.06 | Обратно

Качество элиты — вот в чем вопрос

С членом комиссии Центристской партии по внешней политике и евроинтеграции Романом УБАКИВИ беседует Татьяна ОПЕКИНА

Фото Александра ГУЖОВА

Сегодняшний наш собеседник — не профессиональный политик, не должностное лицо, не официальный представитель какого-либо департамента. Дело его жизни — спорт, точнее, футбол, которым он занимался верно и преданно многие годы, будучи сначала игроком, потом тренером, а теперь советником. Тем не менее мы говорили именно о политике, ибо каждый образованный и думающий человек не безразличен к тому, что происходит с ним, его государством и его народом. А наш собеседник — человек образованный и думающий.

— Однажды, сидя на скамейке в ожидании троллейбуса, я стала невольной свидетельницей разговора трех дам преклонного возраста. Одна из них говорила, что жизнь ее вместила ни много ни мало — шесть властей. «Вот что такое наша Эстония, расположенная на семи ветрах», — вздохнула она. Я судорожно стала считать: царская власть, эстонская, советская, немецкая, снова советская, снова эстонская... Все сошлось. Такой богатой биографией в силу возраста вы похвалиться не можете. И все-таки времена перемен пришлись и на вашу долю. Что это дает? Дополнительные трудности? Захватывающие воспоминания?

— Это дает бесценный жизненный опыт, а значит, мудрость и стойкость духа. Я родился в 1945 году, после войны, так что сверхбогатым жизненным опытом той дамы на скамейке не располагаю. Советская власть плюс сегодняшняя суверенная Эстония — вот и все. Но годы советской власти тоже не были близнецами, не были похожи друг на друга. Сталинский период, хрущевский, брежневский, наконец горбачевский. Все это разные этапы, разные оттенки добра и зла.

— Все пришло в движение после прихода к власти в бывшем СССР Михаила Горбачева. Особенно после выборов на альтернативной основе и начала работы легендарного съезда народных депутатов. Многие тогда приникли к телевизору, чтобы слушать не привычные уху смелые речи депутатов, многие вышли на улицу, на митинги, чтобы слушать пламенные речи местных ораторов. И не только слушать, но и самим говорить. Где вы тогда были? Что делали? О чем мечтали? На что надеялись?

— То, что произошло тогда в Эстонии, наверное, можно сравнить с водоворотом событий 1917-18 годов прошлого века. Так, во всяком случае, мне показалось, если опираться на исторические хроники, мемуары очевидцев, архивные материалы. Тот же энтузиазм, те же электрические разряды на общественном небосклоне. И та же суматоха. Мой выбор, мои предпочтения диктовались тем, что я эстонец, не националистически, но национально, патриотически настроенный. И потому я вступил тогда в Партию национальной независимости Эстонии (ПННЭ), возглавляемую Лагле Парек. Цель партии была обозначена в самом ее названии, нас поддерживал Запад, к тому же опыт собственной государственности, пусть скромный, у нас уже был. Я не был лидером, но входил в правление партии и помогал организации, чем мог. Агитировал, ходил на митинги, участвовал в разработке той части программы, которая была посвящена процессам, затрагивающим село, и главной персоне на селе — крестьянину. В один прекрасный день независимость Эстонии была восстановлена. ПННЭ объединилась с Исамаалийтом, к власти пришел Март Лаар, но то, что произошло на селе по воле его правительства, я могу сравнить лишь с худшими временами сталинизма, когда власть рубила свои корни. Ибо эстонский народ — народ крестьянский, и вся наша культура, традиция, дух и воля — оттуда, от земли. Крупные хозяйства на селе разрушались, сельхозтехника растаскивалась, поля не распахивались и зарастали кустарником. Мои пути с Исамаалийтом, с Мартом Лааром разошлись. Нельзя быть национально ориентированным политиком и в то же время рубить свои корни.

— И вы задались тем же вопросом, который мучает многих эстонцев до сих пор: «Та ли это Эстония, о которой мы мечтали?»...

— Задаваясь таким вопросом, я отталкиваюсь прежде всего от основной цели нашего государства, сформулированной в Конституции. А эта цель — сохранение эстонского народа, его языка, его культуры. Увы, до сих пор ни один премьер-министр не начинал свой анализ ситуации в стране с ответа именно на этот вопрос: какова у нас демографическая ситуация? Больше ли эстонцев рождается, чем умирает? Какова продолжительность жизни в сегодняшней Эстонии? Здорово ли наше население? Образованно ли оно? И еще: сплочены мы в единое общество или отчуждены друг от друга? Эффективна ли эстонская экономика? Как известно, наш ВВП долго не рос, а, наоборот, падал. Шоковая терапия по Лаару привела к обогащению немногих и падению уровня жизни остальных. Несколько лет назад Март Лаар и ваш покорный слуга участвовали в телевизионной передаче «Бессонница». Там бывший премьер заявил: да, сегодня у нас та самая Эстония, о которой мы мечтали. Я был с ним категорически не согласен.

— Центристская партия, в которой вы сейчас состоите, не декларирует себя как национально ориентированная организация. Во всяком случае, не педалирует, не подчеркивает это.

— Это правда. Но на практике центристы проводят сильную национальную политику, ибо заботятся о человеке и его благе. Разве это не в национальных интересах Эстонии?

— Как-то вычитала я у Бернарда Шоу такое размышление: «Не в природе человека благодарить за отсутствие несчастья. Под зубную боль думается только о том, чтобы она прошла. Но вот она прошла, и никому не приходит в голову записать ее отсутствие себе в кредит». Я к тому, что в Эстонии все наоборот: советское прошлое осталось позади, но почему-то крепко держит в плену молодых эстонских политиков, хотя они знают о нем только по рассказам старших да по книгам. Но советской власти уже нет, зубная боль прошла...

— В том-то и дело, что не прошла. Самый короткий путь для того, чтобы прийти к власти, чтобы удержаться у власти, — это создать и предъявить избирателю образ внешнего или внутреннего врага. Вот и обращают свой взгляд такие политики не в завтрашний день, а во вчерашний. Вспоминают и клеймят, снова вспоминают и снова клеймят позором советское прошлое.

— Эстония — полноправный член Европейского союза. Так записано во всех основополагающих документах объединения, так декларируется на всех встречах, конференциях, собраниях и заседаниях. Но все-таки... Есть отцы-основатели ЕС, его старожилы, и есть новички, есть страны с давней демократической традицией и молодые демократии, есть страны с сильной экономикой и страны с экономикой послабее. Какую линию поведения в Евросоюзе, с учетом всего перечисленного, должна избрать Эстония? Понятно, что это очень щепетильный вопрос, но он стоит перед нашим правительством ежедневно и ежечасно.

— По моим представлениям, мы выбрали совершенно неправильную линию поведения в Евросоюзе, кстати, противоречащую «Политике безопасности Эстонской Республики» — документу, принятому парламентом в 2004 году. Приведу конкретный пример, касающийся проекта Северного трубопровода, который должен пройти по дну Балтийского моря из России в Германию. Как прореагировала Эстония на эту информацию? С недоверием и подозрением. И принялась искать таких же недоверчивых союзников в Латвии, Литве и Польше. Но это же противоречит нашим национальным интересам! Почему, будучи членом ЕС, мы противоборствуем с Германией? Не лучше ли было вступить в переговоры как с Германией, так и с Россией, взять на себя обязательство вести мониторинг за той частью газопровода, которая прошла бы в наших водах, получить на это деньги из фонда, который газовые компании, участвующие в договоре, непременно создадут, и купить на эти деньги пару вертолетов?

— Тут многое упирается в состояние эстонско-российских отношений. Ведь Эстония, как мы уже говорили, до сих пор не рассталась со своей «зубной болью». Недавно в ПАСЕ при активном ее участии приняли резолюцию с осуждением тоталитарных режимов, эстонские политики ждут извинений от Владимира Путина за прошлое, потом дойдет очередь и до требований компенсации. Между тем рядом с нами живет северный сосед Финляндия, которая в прошлом веке дважды с Советским Союзом воевала. Несмотря на это, финны сумели как с Советским Союзом, так и с теперешней Россией наладить подлинно добрососедские отношения и взаимовыгодное партнерство. При этом — никаких обвинений и упреков. Почему Эстония не берет пример с Финляндии? Глядишь, и рынок для экспорта сельхозпродукции открылся бы, и туризм возрос — к взаимной выгоде.

— Эстония — маленькая страна, народ ее невелик. Потому-то у нас — таково мое мнение — налицо проблемы с элитой. Точнее, с ее качеством. Иначе трудно объяснить поведение нынешнего министра иностранных дел Урмаса Паэта. Ведь он же обманул своего коллегу из России Сергея Лаврова, показав, что его, Паэта, подпись под договором о границе ничего не стоит, ведь в Рийгикогу дописали к договору преамбулу, о которой министры не договаривались. Тот же заместитель председателя парламентской комиссии по внешней политике республиканец Марко Михкельсон напоминает мне пропагандиста или агитатора советских времен, у которого напрочь отсутствует геополитическое мышление. Ведь если бы оно у него было, он не забывал бы о том, что Россия — наш сосед, равноправные, добрососедские и взаимовыгодные отношения с ней — в наших интересах. А разве иначе? Никто не докажет мне, что если Эстония будет врагом России, это хорошо для ее, Эстонии, будущего. Качественная элита — огромное богатство общества. Она нужна ему, как воздух. Элита, которая думала бы не только о себе, но, в первую очередь, о стране, о народе.

— Выступая 23 февраля в Тарту, в концертном зале «Ванемуйне», премьер-министр Андрус Ансип призвал Эстонию и эстонцев преодолеть свои слабости и разочарования, не бояться масштабов и работать во имя двух целей — сохранить эстонцев как нацию и стать богатым европейским народом. Вас увлекла такая перспектива?

— Красиво звучит, но это слова. Верный же индикатор подлинной заботы о завтрашнем дне — действующая налоговая система. Вникнешь в нее, и сразу становится ясным, кто за кого и за что. Наше государство заставляет неимущих платить налоги в равной мере с богатыми. Разве это справедливо? Если в США, условно говоря, половина богатого населения и половина бедного, то первые платят 96 процентов налогов! Такой вот принцип построения государства и общества. У нас же, помните, Сийм Каллас говорил: богатые могут махнуть рукой и уехать из страны, если налог будет ступенчатый...

Почти одновременно с Ансипом, несколькими днями позже, избранная на второй срок президент Финляндии Тарья Халонен в своей инаугурационной речи сказала: «Кроме демократии важными для нас ценностями являются социальная справедливость и общая ответственность». Президента Финляндии беспокоит неравенство доходов, появление в стране новых бедных. И еще Тарья Халонен говорила о тесном сотрудничестве частного и общественного секторов, которое пойдет на пользу обоим. Вот это привлекательные идеи.

— Спасибо за беседу.