"МЭ" Суббота" | 18.03.06 | Обратно

От разных болезней - разное варенье

Елена СКУЛЬСКАЯ

Грузинский режиссер, художник, писатель Резо Габриадзе поставил недавно на Бродвее спектакль по мотивам своего рассказа«Запрещенное Рождество, или Доктор и пациент». Герой этого рассказа живет в Грузии сталинских времен и мечтает о свободе.Прототипом послужил реальный человек - грузинский театральный режиссер Баса Кушиташвили. Он вернулся в Кутаиси из Франции,куда первоначально эмигрировал, а потом не смог жить без родины. Он старался не замечать окружающую страшную жизнь, он весьдень до поздней ночи проводил в театре и никогда ничего не ставил из современной жизни - только Шиллера, Шекспира. По ночамего мучил страх ареста, тюрьмы, гибели, а утром он вставал и шел ставить веселые спектакли…

Свой спектакль на Бродвее Резо Габриадзе поставил на английском языке. И главную роль у него сыграл Михаил Барышников - когда-то перебежчик из Советского Союза, танцор Мариинского театра, партнер Лайзы Минелли по мюзиклам, близкий друг Бродского; в прошлом году он получил Национальную премию США за вклад в развитие американского искусства.

У Резо всегда так: он каким-то образом умеет объединять людей всего мира и ненавидит ксенофобию. Его знают везде: в Грузии он прославился своим театром марионеток, где ставятся и сказки, и трагедии, и самые серьезные «взрослые» спектакли, и где, кстати, очень ценят эстонского режиссера-кукольника Рейна Агура, также стремившегося расширить возможности кукольного театра. В России Резо знают и ценят за его фильмы «Мимино», «Кин-дза-дза», «Паспорт», «Не горюй» и многие другие, где снимались и знаменитые грузины - такие, как Вахтанг Кикабидзе, знаменитые армяне, такие, как Фрунзик Мкртчян, российские звезды - такие, как Евгений Леонов. Да и в кукольном театре Образцова Резо поставил несколько легендарных спектаклей. Чего стоит одна только «Сталинградская битва», где в одной из самых страшных батальных трагедий участвуют… куклы, вызывая у зрителей слезы, как если бы перед ними были живые люди.

Резо раздражают разговоры о его гениальности, славе. Он рассказывает такой случай: когда ему было всего шесть лет и он жил в маленьком Кутаиси, сосед дал ему попробовать попасти его гуся. Резо прекрасно справился с заданием, и на следующий день соседи уже дали ему на выпас несколько баранов. И опять мальчик показал себя с лучшей стороны. Тогда на третий день ему поручили корову. И шестилетний ребенок сумел справиться с коровой. И стал пастухом! «Что же ты можешь мне рассказать о славе, если всего за одну неделю я смог сделать такую стремительную карьеру! Нет, слава меня с шести лет уже не интересует!» - говорит он мне.

Две кастрюли и крышка

Он любит вспоминать свое детство. В этом году ему исполняется семьдесят лет… «Вот я сейчас вспомнил. У моей бабушки были две кастрюли и одна крышка. О, эта крышка! Какое счастье доставила она мне в детстве! Эта крышка была рулем машины, на которой я путешествовал вокруг дома. Дворик - приблизительно десять квадратных метров. С тех пор я облетел мир, но такого полного пространства мира, какой был в этих десяти квадратных метрах, я не ощущал... Что там еще было, в этом дворе? Да, дерево ореховое и его кора. А эта кора - уже отдельный мир: там, в коре, были дороги, трассы, параллельные линии, пересекающиеся... Там были ущелья, по этим ущельям ходили муравьи, они встречались, а перед дождем куда-то исчезали... И голос бабушки из дома: «Не видишь, дождь уже начался?». Они - муравьи и бабушка - чувствовали это вместе, одновременно. И надо идти домой... И вот я сейчас подумал: я получил сцену тоже в десять квадратных метров. То есть сцена может быть больше, но я ее суживаю до этих десяти метров моего детства. И в них опять умещаются вся планета, дороги, история. Все это страннейшим образом совпадает».

В знаменитом «Мимино», где грузинский летчик из крохотного селения мечтает летать на огромных самолетах, а когда его мечта сбывается, то он начинает страшно тосковать по родной деревушке, в сценарии была такая сцена: едут в гостиничном лифте грузин и армянин, к ним подсаживаются две японки, японки долго рассматривают мужчин, а потом одна говорит другой: «Все-таки эти русские - все на одно лицо!»

В фильме, который выходил на экран при советской власти, конечно, эту сцену вырезали, но не помешали Резо смеяться над всеми национальными предрассудками. И еще у него в сценарии была одна сцена. Там герой, оказавшись в Европе, решает позвонить в свой поселок под названием Телави, но телефонистка, никогда и ничего не слыхавшая о Телави, соединяет его с Тель-Авивом. Но и в Израиле трубку снимает грузин, и вместе с героем они затягивают грустную народную песню. А еще в сценарии был другой вариант: в Тель-Авиве снимает трубку юное существо в болтающейся майке и обтягивающих джинсах, оно не заинтересовывается собеседником, подбегает к окну и зовет к телефону дедушку. А дедушка медленно, стараясь не отрывать ног от земли, тащится по залитой желтым цветом раскаленной улице, и пронзительная зелень деревьев не принимает его в свою тень, и на голове у дедушки грузинская кепка по кличке «аэродром», а из старой кошелки выглядывает гусь и смотрит в обратную сторону, как бы еще больше тормозя движение, а над дедушкой, в небе, пролетают самолеты, целая стая их видна вдали, за спиной. Внучка кричит: «Дедушка, иди скорее!» Он отвечает, оглянувшись на самолеты: «Подожди, ты же видишь, я и так иду быстрее истребителей!»

Кукольный театр - в подарок

В Одессе есть Центр реабилитации детей, больных церебральным параличом. Это единственный центр в мире, где больных детей лечат бесплатно! И многие знаменитые и никому не известные люди, талантливые и ничем не примечательные, что-то дарят этому центру. Эрнст Неизвестный, например, подарил золото для скульптуры ангела, осеняющего здание, а вот Габриадзе подарил… кукольный театр.

Мы с ним встретились в прошлом году в Одессе, где он давал мастер-класс в этом театре на встрече с местными артистами. Вот что он им сказал:

- Я могу вам рассказать только о том, что вы знаете не хуже меня, что знает всякий, кто пробует заниматься театром. Не ищите блеска, не украшайте кукол золотом и серебром, это ведет к гибели. Знаете, из-за чего погиб Советский Союз? Из-за блеска, из-за французских штор с рюшами, из-за тюля, из-за того, что не было хороших женских колготок, мало строили пивных и слишком много кричали.

У нас в театрах все до сих пор кричат. Повернутся друг к другу спинами и кричат о любви. А спинами поворачиваются для того, чтобы больше было места для махания руками.

У нас сейчас все есть: в любом ларьке можно купить деликатесы, о которых не смели грезить Антоний и Клеопатра, а когда все есть и не о чем мечтать, то люди сосредоточиваются на сексе. На этом искусство кончается, и из всех завоеваний цивилизации в живых остается только закон кровной мести.

История человечества - история войн. Представьте себе Петю Ростова из «Войны и мира», который во время атаки спешится и начнет рыть землянку, чтобы укрыться в ней. Невозможно! А спустя каких-нибудь пятьдесят лет, во время Крымской кампании, сам граф Толстой смотрел на многое, спрятавшись за деревом. А потом война изменила до неузнаваемости лицо человека, надев на него противогаз. Для жителей Хиросимы война была вспышкой, длившейся долю секунды, не все, наверное, даже успели вскинуть голову. А особенность нынешних войн такая: здесь звучит автоматная очередь, здесь разбросаны окровавленные тела, а в трех метрах кто-то выбирает обувь, притоптывает ногой - не жмет ли?

Давайте помнить об этом и не пугать детей. Детей всегда нужно утешать, а не запугивать. Куклы могут явить ужаснейшее зрелище. Недавно мы с моим художником поехали на рынок в Тбилиси, где есть ряды со старыми вещами, со сломанными куклами. Мне нужны были для работы кукольные глаза. Купили несколько старых кукол, и тут художник говорит:

- Зачем я буду это таскать?!

Он оторвал кукле голову, запустил туда руку и стал вырывать глаза… Мне сделалось дурно, я не мог с ним целый месяц разговаривать…

- А как вы утешаете больных детей? - спрашивает Резо у актеров.

- Мы поставили мюзикл «Добрый доктор Айболит», и в сцене, где доктор лечит больных обезьянок, даем всем зрителям вкусное лекарство - варенье.

- Какое варенье?

- Какое есть. Сегодня клубничное, завтра сливовое…

- Так нельзя, - волнуется Резо, - нужно от одной болезни давать клубничное, а от другой сливовое, тогда дети поверят, что их болезнь излечима, нужно только правильно подобрать лекарство…

- А вообще-то, - завершает он с грустью мастер-класс, - нам с вами приходится очень не просто. Вот мы стараемся, что-то делаем, мучаемся, а потом приходит какой-нибудь идиот и спрашивает: «А о чем думают куклы ночью, когда остаются одни?» И при этом он убежден в своей оригинальности и лиричности и носится с ними, как дурень с писаной торбой. А о чем думает молоток, когда остается ночью один, вы не знаете?

Резо говорит: «Авангард - это оттачивание инструмента. В результате поисков мы получаем все более совершенный инструмент искусства. Авангард кусает нас за ноги, не давая остановиться. Он дает ощущение воздуха, свободы. Для меня хорошо то, в чем я вижу логику. Но я крайне редко вижу мысль, во всяком случае - мысль, которая имеет право назваться мыслью. И хотя нечто новое сказать почти невозможно, развелось вообще очень много говорящих художников, говорящих режиссеров, и больше всех - говорящих архитекторов. Среди них, конечно, есть много талантливых людей, но в большинстве случаев - это люди «говорящей» профессии.

Иногда мне кажется, что человек с утра до вечера занят тем, чтобы не заниматься душой своей. И для этого есть замечательный инструмент - слова. Слова, которые употребляются, чтобы не думать. И не говорить. И чем быстрее произносятся слова, тем лучше - как кубик Рубика. Все больше и больше - на телевидении, на радио, в быту - людей, говорящих быстро. Раньше это называли логореей. Сейчас это вызывает восторг. И поддаешься этому обаянию быстро говорящего человека. Хотя я стараюсь, слушая его, вбить в его монолог несколько колышков, чтобы потом протянуть нитку и понять, что же он все-таки сказал. Но, как правило, нитка где-то рвется - и у меня в руках пустота».

Куда ездил Пушкин?

Резо Габриадзе с русским писателем Андреем Битовым выпускает цикл книг о Пушкине - это смешные истории и анекдоты, где обыгрываются несуществующие истории из жизни Пушкина. Например, Резо нарисовал путешествующего Пушкина, хотя Александра Сергеевича, как известно, никуда за границу не отпускали. Для тех, кто Пушкина знает и любит, это очень смешно, но интересно и тем, кто ничего не знает о русском классике, поскольку уморительные рисунки и подписи смешны сами по себе.

И еще Резо Габриадзе создает памятники. В Петербурге стоит его памятник Чижику-Пыжику. Есть такая старинная песенка: «Чижик-пыжик, где ты был? - На Фонтанке водку пил! Выпил рюмку, выпил две - закружилось в голове». Резо поставил памятник этому самому Чижику - маленькой пьяненькой птичке. А в Одессе стоит его памятник Рабиновичу - герою всех анекдотов про евреев. Смешной еврей выглядит очень грустным. Он похож на Мандельштама перед арестом, он кутается в плед. Есть примета: если потереть бронзовому Рабиновичу левое ухо и оставить возле него монетку, то непременно разбогатеешь!

Резо Габриадзе любит в искусстве все веселое. У меня дома висит его картина «Цирк». Надпись «Цирк» сделана на грузинском языке, но никто - ни русские, ни эстонцы никогда не ошибаются, точно угадывают название. На картине нет ни арены, ни акробатов, ни фокусников, а только несколько забавных фигур, а все-таки всем ясно - цирк. Может быть, вся жизнь - добрый цирк.