"Молодежь Эстонии" | 27.03.06 | Обратно

Россия не готова к «голубой революции»

Владимир СИМОНОВ,
политический обозреватель
РАМИ «РИА Новости»

В ближайшие дни на московские экраны выходят американские фильмы «Горбатая гора» и «Капоте», только что собравшие урожай «Оскаров». Но столичные скептики сомневаются, что картины, исследующие тему однополой мужской любви — пусть и высокохудожественными средствами, — ждет сколько-нибудь заметный коммерческий успех. Ни Москва, ни тем более Россия в целом, похоже, не готовы для «голубой» революции, признаки которой так бросаются в глаза в США и некоторых европейских странах.

Последним подтверждением этому стал отказ Московской мэрии разрешить проведение 27 мая весеннего шествия геев и лесбиянок — мероприятия, с точки зрения жителей многих европейских столиц, безобидного и вполне банального.

У мэра российской столицы другое мнение. «Если бы этот парад проходил в Москве, его участники подверглись бы довольно большой опасности, так как могли пострадать от негативных настроений москвичей», — заявил на днях Юрий Лужков. При этом он оговорился, что терпимо относится ко всему, «что возникает в человеческом обществе», хотя и считает гомосексуализм «неестественным для человеческой природы».

Мэр был вынужден прибегнуть к запретительной мере, поскольку идея первого публичного шествия геев вызвала волну общественного возмущения. С начала нынешнего года Православная Церковь, многие неправительственные и политические организации патриотической направленности, комитеты родителей и даже часть правозащитников объединились в своего рода народный фронт с целью не допустить акции, которая, по их мнению, оскорбляет веру и общественную мораль.

Роль лидеров фронта играют высшие православные иерархи. Характерна позиция священника Михаила Дудко, возглавляющего отдел Московской Патриархии по связям между церковью и обществом. Святой отец проводит разграничительную черту между людьми, практикующими гомосексуализм в тиши частной жизни, и теми, кто публично пропагандирует однополую любовь. Первые, по его мнению, глубоко несчастны, и их путь к истине – это покаяние. Вторые занимаются публичной поэтизацией греха, предпринимают попытку сделать этот грех привлекательным, втянуть в сферу своих порочных страстей других, особенно молодежь. «Мы просто обязаны резко выступить против такого рода акции», — заключает влиятельный православный священник, имея в виду гей-парад.

Еще более нетерпимой оказалась позиция духовного руководства 20 млн российских мусульман. Напомнив, что нетрадиционная сексуальная ориентация рассматривается исламом как преступление против Аллаха, муфтий Центрального духовного управления мусульман России Талгат Таджуддин недвусмысленно заявил: если сторонники однополой любви, несмотря на официальный запрет их парада, все-таки выйдут на улицы столицы, «тогда их следует только лупить».

Столь воинственный отпор идее весеннего шествия геев и лесбиянок в Москве может показаться многим в Европе дремучим религиозным фанатизмом, провоцирующим ущемление прав сексуальных меньшинств, немаловажного компонента общегражданских свобод. Тем более на фоне триумфа «голубой» революции в других странах.

В самом деле, уже не призрак коммунизма, как во времена Маркса и Ленина, а реальный колосс гомосексуализма бродит по планете.

Недавно в Калифорнии приняли первый в США закон, легализирующий однополые браки. Мэрия Сан-Франциско регистрировала такие союзы геев и лесбиянок еще с февраля 2004 года, хотя позднее Верховный суд США запретил эту аморальную, как ему показалось, практику. Теперь ее подкрепили законодательно. Губернатор Шварценеггер может от злости играть бицепсами, грозить наложить вето — но это все, что он может.

В Барселоне испанка Вероника и аргентинка Тиана официально оформили свою лесбийскую любовь. Это первый случай с начала июля 2004 года, когда вступил в силу либеральный испанский закон о гей-браках. Одна из самых католических стран Европы, Испания обогнала в этом смысле Бельгию, Голландию и Канаду. Там однополым семьям еще нельзя усыновлять детей, а в Испании — уже можно, причем со всеми правами и обязанностями супругов в случае развода.

Ренессанс православия, наблюдаемый сегодня в России, — как и 70 лет весьма аскетичной советской власти — удерживает общественное мнение страны от того, чтобы открыться идеям «голубой» революции. Вместе с тем, как это ни покажется парадоксальным, новая Россия за последние десятилетия прошла долгий путь к большей терпимости по отношению к сексуальным меньшинствам. После того как в 1993 году здесь отменили печально знаменитую статью Уголовного кодекса, карающую мужеложство тюремным заключением, гей-культура тихо, без помпы, занимает все более заметное место в жизни крупных российских городов. В Москве возникли десятки кафе, баров и казино, посещаемых преимущественно геями. Давно и свободно издается журнал для «голубых» и о «голубых» — «Квир», чей главный редактор Эд Мишин стал частым гостем телевизионных ток-шоу. Более того, в 2003 году православный священник отец Владимир за гонорар в 15 тысяч рублей решился обвенчать в Нижнем Новгороде двух геев — Дениса Гоголева и Михаила Морозова. Святого отца тут же изгнали из храма как ряженого в рясу дьявола, но инцидент не мог не оставить следа в общественном сознании.

В январе Евросоюз принял резолюцию о неприятии гомофобии, под которой подразумевается законодательный запрет во всех странах ЕС на любое сопротивление идеям секс-меньшинств. Но для Брюсселя было бы неразумно пытаться перенести дух своей резолюции на Россию — и не только потому, что эта страна не входит в ЕС. Как объясняет депутат Московской городской думы Инна Святенко, «Россия к этому не готова», и акции вроде гей-парадов могут привести лишь к конфликтам и еще большему расколу общества.

Сегодня лишь незначительная группа россиян считает «голубую» революцию на Западе таким же триумфом борьбы за гражданские права, как отмену крепостного права в России или расовой дискриминации в США. Подавляющему же большинству населения России в наступлении гей-культуры видится угроза общественной нравственности, «порча» молодежи, перспектива углубления демографического кризиса, вызов религиозным ценностям и вообще грядущий Апокалипсис. Было бы в высшей степени опасно еще больше восстанавливать большинство против меньшинства. Здесь необходима деликатность, которой нет у уличных шествий, каким бы забавным весенним действом они ни казались.