"МЭ" Суббота" | 27.05.06 | Обратно

Роберт Лепиксон борется с бесчеловечным здравоохранением

Член Рийгикогу Роберт Лепиксон не хочет, чтобы медицину в Эстонии считали бизнесом, пишет SL Õhtuleht. Человеку, который очень дорог Роберту Лепиксону, сделали три операции на мозге, он прошел курс облучения и химиотерапии, у него случился инсульт, и его парализовало. Одновременно с борьбой за жизнь началась борьба с медицинской системой, которую Лепиксон называет бессердечной и бесчеловечной.

Он возмущен: «Представляете, если так обращаются со мной, с так называемым богачом и известным человеком, что же делают с обычными людьми? Да медицинские чиновники о них просто ноги вытирают. У них никто ничего не спрашивает - если живет, то хорошо, умрет, то умрет, пусть земля будет ему пухом! Именно так медицина относится у нас к людям, и такое отношение - криминальное». По мнению Лепиксона, здравоохранение в Эстонии достигло глубокого кризиса.

Прошлой весной у близкого родственника Лепиксона обнаружили опухоль мозга. Были сделаны три операции. Лепиксон проводил больше времени в больнице, чем в Рийгикогу. После успешных операций - новый удар. У больного случился инсульт. В результате он был частично парализован и не может говорить. Лепиксон, который в течение года мог наблюдать за эстонским здравоохранением в больнице, возмущен увиденным. «И это в государстве, которому я плачу огромный социальный налог! Я не понимаю, на кого работает наша медицина? На проекты недвижимости? На производителей дорогущей медицинской аппаратуры? Или же на первое место нужно поставить людей: пациентов и медицинский персонал?»

Лепиксон возмущен, что в палате интенсивной терапии нет приличной вентиляции, не говоря уже о кондиционере. Обычная палата - пустой ящик, ни телевизора, ни радио, ни газет. Да и какая польза от телевизора, если нет антенны? «Родственник больного в нашем медицинском учреждении - последний человек. Людей, переживающих горе, нужно понять, а к ним оносятся, как к помехе», - говорит Лепиксон, у которого есть с чем сравнить. Вторую операцию его родственнику делали в Германии, и там все было совершенно иначе. «Даже не сравнить. Там я мог спросить у профессора все что угодно. И так как я родственник больного, мне все терпеливо объясняли».

«Я никогда не забуду, как профессор-хирург и анестезиолог разговаривали с пациентом перед операцией. И там я был не чертов богач Лепиксон, я в Германии был никто. Там у меня был номер телефона врача, здесь же нужно приложить большие усилия, чтобы получить номер телефона врача. Хотя Лепиксон очень уважает эстонских врачей и возмущен тем, почему хирург мирового уровня должен заниматься бумажной работой. Хирург должен делать операции, а бумагами пусть занимается какой-то бюрократ с небольшой зарплатой.

По словам Лепиксона, самый негативный опыт он приобрел в онкологической больнице Хийу. Он говорит, что аппаратуру, которая там используется, в других странах можно увидеть только в музеях. Более того, больница в Хийу, по словам Лепиксона, напомнила ему вестибюль в морге. «Это ужасно, черт возьми! Мы были в очереди на химиотерапию, и представьте себе: одна процедурная, где вводят лекарство в вену. В очереди 17 человек, они приехали со всей северной Эстонии, пьют воду из бутылки и едят привезенные бутерброды, потому что сидеть нужно четыре-пять часов. Что это такое? Ведь эти люди борются за свою жизнь, они же не приехали для того, чтобы время убить!» - говорит Лепиксон.

Когда родственника Лепиксона отвезли домой, с больницей был уговор: если потребуется лечение, место будет. Через два дня больному стало хуже, и Лепиксон вызвал «скорую». Возник спор: потому что врач не считал нужным отвозить больного в больницу.

Лепиксон говорит, что качество «скорой» - ниже некуда, и что самое большее, на что способны врачи «скорой» - это измерить давление и содержание кислорода в крови. «Они привыкли подбирать на улице наркоманов, это их основная работа», - сказал Лепиксон, который все же добился своего, но его ждал другой сюрприз. Лепиксон поехал в больницу на своей машине, выехав позже «скорой», но приехал раньше нее.

«Полный абсурд! Где они были? За водкой ездили?» - возмущается Лепиксон.

В больнице его ждал очередной сюрприз - охранник не пропустил его с родственником. Лепиксон возмущен также порядком приема больных: «Прямо как у колбасного прилавка в магазине! Берешь номерок, ждешь, пока за тобой придут, потом идешь к сестре, снова ждешь, потом попадаешь с бумагами к регистратору, платишь 50 крон. Потом ждешь в очереди к врачу. Увидев все, что происходит в больнице, я понял, что половина наших бед в больнице - от нехватки средств, а вторая половина - от неумелого руководства», - говорит Лепиксон.

Эйки Нестор, бывший министр социальных дел, которого Лепиксон упоминает в своей критической статье в Postimees, говорит: «Наше здравоохранение бедное, но честное, система Больничной кассы прозрачная. Врачей и медсестер обвинять нельзя. Лепиксон обидел их, так как в основном в медицине работают приличные и славные люди, которые выполняют эту работу не за слишком высокую зарплату. Но, как и везде, - в бочке меда есть ложка дегтя». Нестор считает, что если речь идет о культуре обслуживания, то напрямую это с деньгами не связано, хотя косвенно - да. Все же есть разница в том, сколько пациентов приходится на одного врача и медсестру. Нестор вносил предложения в несколько правительств, как получить дополнительные деньги для здравоохранения, но, к сожалению, они не прошли.

Анне Освет, пресс-секретарь Больничной кассы, сказала, что врачебная этика и вопросы умения общения ни в коей мере не входят в компетенцию Больничной кассы. Она подчеркнула, что работу «скорой» и аптек организует Министерство социальных дел.