|
"МЭ" Суббота" | 28.10.06 | Обратно
Профессионализм: постреволюционный синдром
Элла АГРАНОВСКАЯ
Фото Николая ШАРУБИНА |
Продолжая обсуждать проблемы высшего образования с проректором университета
Audentes профессором Ириной НЕЛИСОВОЙ, мы решили сегодня взглянуть на них
в непривычном ракурсе.
Ты еще не есть, ты хочешь быть похожим
- Как показала жизнь, интерес к высшему образованию в нашем обществе развивается
волнообразно. Если еще недавно человек, стремящийся чего-то достичь, просто
не мыслил свое дальнейшее существование, свою карьеру, если угодно, без
вузовского диплома, то с переменой общественно-экономической формации этот
путь к достижению успеха молодым поколением был категорически отвергнут.
Перестав быть престижным, образование стало в жизни неглавным, более того,
ненужным. Правда, этот период миновал достаточно быстро. Однако с приходом
новой волны престижности образования молодые неокрепшие умы охватил дилетантизм,
умноженный на амбиции. Как вы полагаете, это надолго, или можно надеяться,
что тоже скоро пройдет?
- Прежде всего, вспомним: в советское время были какие-то определенные
правила, основанные, как во всяком устоявшемся обществе, на каких-то реальных
критериях. При этом (нравилось нам или не нравилось) были созданы сообщества
экспертов, проверявшие уровень профессионализма. Вспомним и то, что в новейший
период «золотой лихорадки», когда главным стало стремление поскорее сделать
деньги, сформировалась примитивная модель: из России что-то привезу, на
Западе кого-то найду, встану посредине с мешком, и деньги туда посыплются.
Как мне кажется, сегодня практически прижилась модель, имитирующая западный
образ жизни. И принятые на Западе громкие титулы - магистр, бакалавр -
дают ощущение, что ты как бы значим. Однако это чистейшая имитация: ты
еще не есть, ты хочешь быть похожим. Это сродни этапу развития 5-6-летнего
ребенка: он еще не взрослый, но очень хочет быть взрослым. И что же получается?
Принятые в прошлые времена критерии профессионализма похоронены вместе
с Советским Союзом, а новые еще не выработаны. И в этот период имитации
действительно очень многие изображают из себя профессионалов, каковыми
на самом деле не являются. Но все-таки надо помнить, что мы живем в постреволюционный
период, когда вместе с формацией изменился менталитет, и возник некий экзистенциальный
вакуум: одни ценности ушли, а другие не пришли. И в этом вакууме может
произрастать все, что угодно.
- В частности, пустозвонство, круто замешанное на апломбе.
- Мне бы все-таки не хотелось это утверждение абсолютизировать и настаивать
на том, что пустозвонство заполнило все пространство. Есть ведь и нормальные
звуки, и нормальные мелодии, которые складывают профессионалы, просто всегда
виднее то, что лежит на поверхности. И мой опыт университетской работы
свидетельствует о том, что по-настоящему глубоких ребят довольно много,
и они хотят понять суть изучаемого предмета, у них есть цель, в достижении
которой они выбирают достойные средства. Хотя, конечно, есть желающие достичь
успеха, результата поскорее и любой ценой. И тут образуется разрыв между
стремлением достичь хорошего социального и финансового положения, быть
известным - и трудом, который для этого нужно приложить. А самое интересное
то, что все эти быстрые технологии действительно эффективны: среди молодежи
достаточно много состоятельных людей, и они не очень хорошо образованны.
Конечно, это из области жизненных наблюдений, и я не знаю, можно ли считать
их фактом, имеющим под собой изучение и обоснование. Но должна признаться
на собственном примере: лично я не обучена умению делать деньги, которым
так хорошо владеет молодежь. И, честно говоря, я не знаю, кто в этом смысле
больший профессионал - тот, кто умеет делать деньги, или тот, кто умеет
работать, получая за свой труд почасовую оплату.
Истоки имитации проследить нетрудно
- Зато отсутствие профессионализма легко подменяется способностью жонглировать
псевдопрофессиональными терминами. Разница только в том, что в былые времена
владение искусством демагогии было свойственно людям старшего поколения,
а сейчас - 30-летним.
- Вернемся к модели имитационного поведения. Мы окончили университет -
кто мы были? Молодые специалисты. А сейчас человек три года проучился,
получил неполное высшее образование, то есть общие сведения о той специальности,
которую выбрал, - и он уже бакалавр. И с гордостью говорит, что у него
первая ученая степень. А магистр? В русском языке - это мастер. А что такое
магистр с нашей точки зрения? Опыта никакого, зато громкое название уже
есть. И здесь прослеживается один очень важный момент: утрата передачи
знаний из поколения в поколение, которая привела к нивелированию профессионализма
старших. Сегодня прижилось мнение, что все, кто учился в советское время,
не могут быть профессионалами. Ну, не могут - и все, по определению. Потому
что в Советском Союзе все было плохо. А 30-летние - это те, кто получил
образование в постсоветское время. И получается, что они единственные,
кто знает, как правильно вести в наше время дела, экономику, потому что
они, слава Богу, не учились в советский период. Именно отсюда у молодого
поколения проистекают и завышенные ожидания, и звездная болезнь.
Но как ни банально это звучит, самый хороший учитель - жизнь. Мы говорим,
что рынок все отрегулирует, хотя с этим тезисом тоже можно поспорить. Но,
по крайней мере, недостаток опыта и некоторые книжные истины, которые приносят
с собой в реальное конкретное дело нынешние молодые специалисты, показывают:
что-то они все же не улавливают. Жизнь вносит свои коррективы, и не все,
что написано даже в тех же западных книжках, скажем, по маркетингу, по
экономике, способно привести к ожидаемому результату. Сегодня специалистов
учат по американским учебникам. Однако, наверное, есть разница - и в истории
экономической мысли, и в истории рынка. И то, как это делалось в Америке,
не совсем подходит к Эстонии. У меня в университете сейчас есть новый курс
- анализ управленческой ситуации. И то, что я извлекла из американских
учебников - по стратегическому планированию, по маркетингу, по учету конкурентоспособности
своих оппонентов на рынке, - не складывается с опытом экономической жизни
в Эстонии. Просто потому, что у нас совершенно другая ситуация. А учебников,
которые были бы приближены к нашей экономической ситуации, серьезных исследований
в этой области пока еще нет. Поэтому истоки имитации проследить нетрудно:
нестыковка возникает тогда, когда мы учимся по американским учебникам и
пытаемся прочитанное слепо применять к нашей реальности. И пусть мы уже
в европейском пространстве - у нас совсем другая история, у нас другие
механизмы, и они достаточно уникальны. И если мы не будем анализировать,
если не будем изучать то, что происходит в действительности, мы окончательно
утонем в том, что грубо можно назвать пустозвонством.
- Что же показывает ваш преподавательский и научный опыт?
- Реальность заставляет думать и понимать суть. Желание быстрого успеха,
желание поскорее стать похожими на американцев, на англичан, на Северную
Европу и пройти эти периоды наспех может вызвать кессонную болезнь, как
у водолазов, которые очень быстро поднимаются из глубины наверх. И когда
я провожу семинары со своими студентами, главная задача заключается в том,
чтобы они, безусловно, читали учебники, понимали теорию, но от нее переходили
к практике и осознавали, насколько предложенное в книге применимо к нашей
реальности. Насколько мы понимаем ситуацию, в которой оказались, как умеем
ее анализировать. Какие плюсы и минусы можем из нее взять, как и в какой
мере можем ее изменить. Находиться в рамках реальности и понимать ее -
мне кажется, отсюда начинается профессионализм.
|
