"Молодежь Эстонии" | 30.10.06 | Обратно

Новые левые. Выход на старт

«Время экономического роста, обеспечиваемого дешевизной рабочей силы, на исходе. Мы обязаны обеспечить работой свою молодежь», — считают социал-демократы. Фото Александра ГУЖОВА

До выборов в Рийгикогу четыре месяца, партии занимают стартовые позиции. Первыми это сделали «новые левые» — Социал-демократическая партия Эстонии, заявив о своей программе, в которой явно размежевалась со «старыми левыми» — центристами и народниками. Отчего, почему? Ответ на эти вопросы дали Марью Лауристин в еженедельнике Maaleht и Пеэтер Крейцберг в портале Delfi и газете Postimees.

Сразу проводя разграничительную линию с правыми, Лауристин подчеркивает, что их утверждения, будто социально направленная политика вредна для экономики, — либеральный миф переходного общества. У нас просто нет, как у Северных стран, опыта держать баланс между конкурентоспособной экономикой и благосостоянием всего общества. Из одной крайности — полностью государственной экономики, мы пятнадцать лет назад ринулись в другую — полное ее разгосударствление, а целостного «третьего пути» не видим.

Этот третий — социал-демократический путь у многих ассоциируется с советским социализмом. Серьезного представления о нем нет. Но традиция социал-демократии (прежде всего западной) — это не социализм. Она строится на принципах общественной саморегуляции и согласии, а не на классовой борьбе и диктатуре.

Добиться общественного согласия, договоренностей в экономическом партнерстве, учета интересов всех — дело трудное. Проще грохать кулаком по столу и воевать то с одними, то с другими. Такова в общих чертах наша политическая жизнь, отражением которой стали недавние президентские баталии. Противоборство, упрощенные противопоставления понятней. Их Лауристин называет наследием в нас советизма с его представлениями о борьбе в обществе, противостоянии классов. И сегодня, как только речь заходит о социальном партнерстве, сильных профсоюзах, трехсторонних переговорах, тут же раздается: какая чушь, кому это интересно, все это слишком сложно. Но на этих принципах стоит новая социал-демократия.

Общественное согласие, а не корпоративность

Необходимость согласия в обществе уже ощутима многими. Даже правые партии заговорили о социальном балансе, внимании к семье, инвалидам, старикам. Приходит понимание: если не договоримся, худо будет всем.

Западная социал-демократия родилась не потому, что все там альтруисты и христиане. Просто там давно поняли, что защищать слабых — в интересах самого государства и всех членов общества. В обществе все зависят друг от друга.

Позиционное размежевание с правыми Лауристин дополняет размежеванием своей партии и с нашими же левыми партиями. Главный момент расхождений с ними — в способах реализации партийных задач.

Левоцентризм в Рийгикогу в основном связывают с его силовым лидером Эдгаром Сависааром. Анализируя его политику, Лауристин подчеркивает то, что неприемлемо для «новых левых», — она строится на противостояниях, а не на переговорах. Достаточно посмотреть, как строится управление столицей. Другой представитель отечественной «старой» левизны — Народный союз, партия общинного крестьянства. Но общинность и социал-демократизм — это две разные вещи.

Представление «новых левых» — социал-демократов о свободе личности ближе к классическому либерализму в духе английских тори, чем к эгоистическому рыночному фундаментализму. Общинную же левизну народников Лауристин считает временной, она продержится до тех пор, пока люди на селе будут бедней горожан. Лукавство левизны народников она усматривает еще и в том, что от их политики выигрывают главным образом те, кто и без того на селе крепко стоит на ногах, имеет крупные хуторские хозяйства, прибрал к рукам переработку сельхозпродукции. Такая политика не что иное, как корпоративность.

Если внимательно приглядеться к центристам и народникам, то увидим среди них немало тех, кто действует в интересах зажиточных и богатых, отвоевывающих для себя позиции за кулисами. Посмотрите, предлагает Лауристин, кто из министров стал миллионером. К какой партии они принадлежали?

Спросите наемных работников, работающих на миллиардеров, поддерживающих центристов, много ли демократии у них на работе? Ощущают ли они на себе заботу работодателя? Считаются ли работодатели с их мнением, ведут ли с ними переговоры?

Справедливость, а не благодеяния

Центристы и народники понимают социально ориентированную политику только как социальные пособия, как эдакую благотворительность. Но социальная политика — это не благотворительность, а справедливость. Но как только «новые левые» заговаривают о справедливости, их тут же начинают сравнивать с коммунистами.

«У власти мы были не меньше центристов, — продолжает Лауристин, — но никто из наших министров не видел в политике средства личного обогащения. В отличие от других партий мы не бьем себя в грудь, не бьем в литавры до того, как сделали дело. Потому, вероятно, и сложилось впечатление, будто сделали мы мало. К тому же наши лидеры не склонны к самовосхвалению». Завоевать электорат при таком раскладе нелегко.

Если судить по рейтингам и опросам, то он у нас как бы самоопределился, — каждая партия имеет определенный мало меняющийся процент поддержки. Лауристин называет такой электорат своего рода клубом партийных фанов. Большая же часть избирателей не поддерживает никого. И вот это «болото», считает она, легче пойдет за либеральной мифологией, чем за здравым смыслом, поскольку мифы легче рекламировать и пропагандировать. Уши наших людей оглушены музыкой успехов. А надо сказать, что такая же музыка звучала повсюду в либеральные 20-30-е годы прошлого столетия. До того момента, как наступили крах и великая депрессия. Только тогда пришло понимание, что праздник не вечен, что обществу нужны не раскол и противостояния, а согласие внутри себя. Именно тогда появилась идея социальной справедливости и всеобщего благосостояния.

Если сегодня все прекрасно, это не значит, что так же будет и через десять лет. К переменам надо готовиться заранее.

Образование — гарант всех остальных прав человека

Эту мысль Лауристин конкретизирует публикация Пеэтера Крейцберга. Уже сегодня все не настолько прекрасно, чтобы не тревожиться, пишет он. Да, экономика цветет, но при этом явно увядают демократия, справедливость, социальная защищенность людей. И чем лучше дела в экономике, тем хуже дела со всем остальным. Если уж за что-то бороться, то за выживание народа, а не за деньги.

Эстония не должна превратиться в страну, в которой невозможно жить. Надо остановить отток отсюда деятельных людей. Государство сильно только силой своих граждан. А граждане сильны, если они образованны. Общедоступное, поддержанное государством образование — почва настоящего гражданства. Образование не должно провоцировать расслоения общества, не должно зависеть от местожительства и толщины кошелька учащихся.

Выглядит курьезом, когда государство, имеющее сверхдоходы, не в состоянии обеспечить яслями и детсадами всех детей; когда далеко не все родители могут безболезненно выделить средства детям на школьные рабочие тетради, оплатить занятия их в кружках по интересам; когда более половины студентов вынуждены параллельно с учебой работать, чтобы оплачивать занятия. Для такой маленькой страны, имеющей единственный капитал — людей, все это непозволительно.

Время экономического роста, обеспечиваемого дешевизной рабочей силы, на исходе. Опрометчиво строить экономическую политику на ввозе рабочей силы из третьих стран. Мы обязаны обеспечить работой свою молодежь, пожилых людей, готовых выйти на рынок труда, сделать все, чтобы вернуть домой тех, кто уехал на заработки за границу. Социал-демократы считают, что право на образование — главное из прав человека, без которого невозможно реализовать все остальные права. Поэтому ставка должна быть сделана именно на его общедоступность. Государство может быть богатым в макроэкономическом смысле и абсолютно нищим в человеческом измерении. Чтобы такого не произошло, следует позаботиться о культуре и выживании государства. Без образования добиться этого немыслимо. «МЭ»