"МЭ" Суббота" | 09.09.06 | Обратно

Не судите его, люди!

Любовь СЕМЕНОВА

Таллинн, улица Лийвалайа, 24. Харьюский уездный суд. 18 августа 2006 года. Слушается дело об убийстве. Аншлага в зале (как это бывает при громких делах) не наблюдается. Судья, секретарь, прокурор, адвокат, подсудимый, доставивший его в суд полицейский да потерпевшая - старушка, сына которой убил подсудимый и которую ввиду серьезных проблем со здоровьем привела в суд ее соседка, - вот и весь скромный состав присутствующих на этом заседании. Все проходит по обычному сценарию до того момента, когда слово предоставляют убитой горем матери...

«Отпустите его домой. Мне без него плохо...» - в это невозможно поверить, но потерпевшая просит судью не наказывать убийцу своего сына.

Начало августа 2006 года. Привычно бегло просматриваю августовский план заседаний Харьюского уездного суда, ежемесячно присылаемый Пыхьяской окружной прокуратурой, с целью обнаружить что-нибудь, что могло бы представлять определенный общественный интерес.

Дела обычные: кражи, грабежи, угоны, приобретение и хранение взрывчатых веществ, злоупотребление служебным положением, подделка документов и махинации с налогами - все то, что регулярно мелькает в ежедневных полицейских сводках.

Вот два убийства, в одном случае мужчина обвиняется в том, что он в одной из таллиннских квартир зарезал своего брата. «Бытовуха», - едва успеваю подумать, как утыкаюсь взглядом в фамилию обвиняемого. Стоп!

Эта фамилия, хотя и не относится к категории очень распространенных, мне хорошо знакома. А в комплекте с первой буквой имени заставляет еще и напрячь память: неужели это мой одноклассник Сергей, с которым я много лет назад училась в Таллиннской 23-й средней школы и которого с тех пор не встречала ни разу? Хотя и слышала краем уха, что после школы он вроде бы окончил мореходку и жил вполне обеспеченно.

И тут же следующая мысль: но это не может быть он! Тот положительный мальчик из приличной семьи, каким я его помню, никогда не был головной болью учителей и родителей, он хорошо учился, занимался спортом и даже, кажется, играл на гитаре в школьном ансамбле. Прогнозировать преступное будущее можно было кому угодно, но только не ему. Нет, это не он! Однако на всякий случай звоню в прокуратуру, чтобы навести более подробные справки.

Ответ меня потрясает - все данные, и имя, и год рождения совпадают. И тогда я решаю пойти на заседание суда. В надежде, что это все-таки какая-то ошибка.

Бытовое убийство

Спросите любого сотрудника полиции, занимающегося расследованием убийств, и он скажет вам, что самыми распространенными убийствами являются преступления на бытовой почве. А если полистать уголовные дела по этой теме, можно убедиться, что среди людей, погибших насильственной смертью (дорожно-транспортные происшествия и прочие аварийные ситуации не в счет), большинство пало жертвами преступлений на собственных кухнях, в гаражах, спальнях и так далее от рук друзей, братьев, жен, отцов, сыновей... И зачастую причиной этого становились либо ревность, либо ссоры, вспыхивавшие в ходе совместных возлияний.

Иногда и то, и другое.

Пьянка - ссора - нож - труп - классический сценарий современного бытового убийства. Эта же схема сработала и в описываемом случае.

Согласно материалам суда Сергей обвинялся в том, что 1 декабря 2005 года около трех часов дня, находясь в квартире одного из домов на столичной улице Пунане, в ходе ссоры, возникшей на почве личных неприязненных отношений, ударил ножом в грудь своего младшего брата Олега. Удар пришелся в левую половину груди, повредил легкое и сердце, в результате чего Олег, говоря сухим языком протокола, получил ранение, не совместимое с жизнью, и скончался на месте происшествия.

Оба в момент ссоры были в состоянии алкогольного опьянения. В тот же день Сергей был задержан по подозрению в убийстве.

Суд

Я пыталась представить, как может чувствовать себя мать, у которой один сын убил другого и теперь ожидает суда. Реальность оказалась намного страшнее моих представлений...

«Вы меня не помните?» - спрашиваю у старушки, в которой с огромным трудом узнаю ту интересную, уверенную в себе, ухоженную и хорошо одетую супругу моряка торгового флота (по тем временам нечто вроде элиты общества), каковой она была в бытность мою и Сергея школьниками. Каким-то необъяснимым образом знающая себе цену дама превратилась в некое бесцветное существо с потухшим, ничего не выражающим взглядом, одетое в сильно поношенную одежду, причем явно не по сезону: теплый свитер, плащ, вязаная шапочка и сапоги в жаркий летний день.

Конечно же, она меня не помнит. Похоже, она вообще плохо что сейчас понимает, эта дважды пострадавшая женщина, один сын которой лежит в могиле, а другой вот-вот войдет в этот зал в сопровождении конвоя и сядет на скамью подсудимых.

«Он не виноват, он не убивал, - отрешенно твердит потерпевшая. - Его отпустят. За что его наказывать?» Она принесла в суд ходатайство, в котором пишет, что ей уже 77 лет, она очень больна, настолько, что отказывают ноги, по квартире она передвигается с трудом, держась за стены и опираясь на мебель, и уже давно не выходит из дому. Старушка сообщает в своем заявлении, что одной ей тяжело и уже несколько месяцев, пока сын находится под стражей, некому даже сходить в магазин.

Она надеется, что женщина-судья поймет. Должна понять.

Чистосердечное признание облегчит чью-то душу

Считается, что бытовые убийства есть отражение социальной и экономической картины дня. Чем их больше, тем хуже мы живем.

Я не знаю, как жилось все эти годы моему однокласснику, подозреваю, что не всегда все у него было гладко. Во всяком случае, тот человек, что появляется наконец в зале суда в сопровождении полицейского, выглядит лет на 10-15 старше других наших хоть и изменившихся с возрастом, но хорошо узнаваемых одноклассников. Передо мной почти старик. Но это он. Возможно, таким его сделало произошедшее, по поводу которого он явно переживает. А может быть, коррективы еще раньше внесла жизнь, в последние годы вообще претерпевшая кардинальные изменения.

Он сидит на скамье подсудимых, низко опустив голову. Если поднимает, то смотрит на мать, которая ни на секунду не отрывает взгляда от сына. Он уже знает, что будет сидеть в тюрьме несколько следующих лет. Она еще верит, что его не осудят, а если и осудят, то условно. А значит, выпустят из-под стражы и из зала суда они уйдут домой вместе.

А дальше все происходит в соответствии с ускоренным делопроизводством. Прокурор скучно и быстро зачитывает обвинительное заключение, в котором имеются показания единственного свидетеля, соседа, рассказавшего, что ссоры между братьями происходили регулярно, особенно в последнее время, и что когда он зашел в квартиру, где в очередной раз произошла шумная драка, то увидел одного брата убитым (он весь в крови лежал на полу кухни), в то время как второй, убийца, сидел рядом на стуле и плакал.

Прокурор просит для обвиняемого девять лет тюрьмы.

Затем адвокат скучно и быстро сообщает суду, что его подзащитный свою вину признал полностью, согласился на ускоренное производство, и поэтому ему можно дать шесть лет, а переводчик точно так же скучно и быстро все это переводит на русский язык. Потом слово предоставляется потерпевшей и подсудимому, после чего судья удаляется на обдумывание решения. Приговор будет оглашен через час - производство действительно ускоренное.

Приговор

Час в ожидании приговора проходит почти незаметно. Мать подсудимого по-прежнему уверена, что его отпустят, раз она попросила об этом судью, поэтому сидит на скамье в коридоре суда с убийственно спокойным видом. Ни тени волнения на ее лице и в зале во время вынесения приговора. На удивление спокойно она выслушивает, как судья Мерике Алликмяэ объявляет, что подсудимый признан виновным и приговаривается к семи с половиной годам тюрьмы, но с учетом его безупречного прошлого (не был судим, не привлекался и даже ни разу не наказывался в административном порядке), а также чистосердечного признания, раскаяния и согласия обвиняемого на ускоренное производство срок этот уменьшается на треть.

Таким образом, окончательный срок составляет пять лет лишения свободы и исчисляется с момента взятия осужденного под стражу, то есть с 1 декабря прошлого года. Это ниже низшего предела, ибо статья 113 Пенитенциарного кодекса (убийство) предусматривает в качестве наказания от 6 до 15 лет тюрьмы.

Осужденного уводят. Он смотрит на мать, кивает ей головой на прощание и скрывается за дверью.

И только тут потерпевшая начинает понимать - произошло нечто, чего она никак не ожидала. «Куда его повели?» - поворачивается она к соседке, все это время молча присутствующей рядом. - «Его посадили на пять лет», - отвечает та. - «Как посадили? Он же ни в чем не виноват! Что за суд такой? Разве можно осудить невиновного?» - мать бьется в истерике. - «Он сам признался, что убил», - объясняет соседка. - «Почему признался? - не понимает старушка. - Он совсем обо мне не подумал. Пять лет! Я не доживу...»

Она в ужасе от осознания того, что сын ушел от нее на целых пять лет, а она с ним даже не попрощалась.

* * *

Как уже было отмечено, зачастую причиной бытового убийства становятся либо ревность, либо ссоры, вспыхивающие в ходе совместных возлияний.

Иногда присутствует и то, и другое.

Бытовуха, уносящая жизни одних людей и калечащая судьбы других...