"Молодежь Эстонии" | 13.04.07 | Обратно

Четыре столетия иконописи

Нелли КУЗНЕЦОВА

Директор ЦРК Юрий Поляков и художник Сергей Минин. 3 x Фото Семена ИНКИНА

В четверг в Центре русской культуры открылась выставка «Православное искусство Эстонии»

Она уникальна, эта выставка, по смыслу, содержанию, характеру представленных работ. Недаром Юрий Поляков, директор Центра русской культуры, сказал, что ничего подобного за более чем пятидесятилетнюю историю этого дома здесь не было. И мы, подчеркнул он, очень надеемся, что это только начало — начало многих замечательных, своеобразных выставок, которые будут открываться в этом здании.

А художник Сергей Минин, составитель этой выставки и ее куратор, отметил, что впервые под одной крышей собраны драгоценные иконы разных времен, привезенные из православных храмов Эстонии, в том числе и из Пюхтицкого монастыря. И можно только подивиться бесконечной энергии этого человека и поклониться не только его художническому таланту, но и его общественному, так сказать, темпераменту, тому чувству миссии, с которым он начал и последовательно, настойчиво продолжает показывать всем нам творчество художников разных времен, и в первую очередь, религиозное искусство.

И вспоминаются слова Владыки Корнилия, который говорит, что иконописное искусство в течение многих лет методически уничтожалось, но как бы ни было трудно, что бы ни происходило на переломах Истории, во времена революций, войн, разорения, икона все-таки выжила, искусство написания икон сохранилось, очевидно, потому, что это было нужно людям. И я, человек, отнюдь не церковный, смотрела на иконы, собранные в этом небольшом зале, с удивительным чувством, словно здесь, прямо на твоих глазах разворачивается поразительное путешествие во времени и слышен негромкий голос мастеров, давно ушедших, работающих ныне и тех, которые еще только начинают свой путь в искусстве иконописи и станут зрелыми мастерами где-нибудь в 30-40-х годах XXI века.

Те из нас, которые редко бывают в храмах, а, быть может, не заходят и совсем, и те, которые бывают там часто, все-таки не видят зачастую отдельных икон, не имеют возможности вглядеться в них, потому что обычно в церкви они сливаются в одно целое, составляя храмовое пространство со всем его глубоким смыслом и содержанием. А здесь, выведенные, можно сказать, из этого привычного пространства, они смотрятся совершенно иначе, явственно показывая свою эстетическую, художественную ценность. Тем более, что за каждой или почти за каждой иконой стоит огромная и сложная история, отголоски давних трагедий, присутствия разных стилей, религиозных споров, художнических манер. И я бы пожелала каждому послушать рассказы Сергея Минина об этих иконах, потому что трудно найти рассказчика лучше него. Это не экскурсовод с хорошо поставленным голосом и заученным текстом, не холодный регистратор событий прошлого и художнических имен, даже не просто широко образованный, эрудированный специалист, а человек, глубоко понимающий это искусство, как-то очень лично воспринимающий его, как будто все эти старые мастера, имена которых даже не остались, быть может, в истории, знакомы и близки ему, как родные люди. И ты, слушая его рассказы, всматриваясь в то, что он показывает, начинаешь волноваться так же, как волнуется и переживает он, говоря обо всем этом.

Вот, например, икона Всех Святых последней царской семьи, расстрелянной в годы революции. Она привезена сюда из собора Александра Невского. Поражает прозрачность, легкость этой живописи. Минин, кстати, считает, что она писалась еще при жизни Николая II, его жены-императрицы и его дочерей. Возможно, икона так понравилась тем, кто ее заказывал — царской семье? — что ее забрали из мастерской художника, не дав ему нанести последние, окончательные мазки. И наверное, хорошо, что не дали, может быть, она не была бы так легка и хороша.

На выставке можно увидеть уникальную работу — миниатюрную иконку из кельи матушки Варвары, знаменитой настоятельницы Пюхтицкого монастыря. Минин говорит, что даже они, художники, пишущие иконы, люди искушенные, никогда не видели ничего подобного.

Есть удивительная, очень ценная икона, очевидно, долго она здесь не провисит. Минин уговорил владельца частного собрания показать ее на выставке. Эта работа принадлежит кисти архимандрита Зенона, интереснейшего человека, которого называют «Рублевым ХХ века». А как мы помним, гении русской средневековой культуры Андрей Рублев и Феофан Грек олицетворяли собой «золотой век» иконописи на Руси XIV-XV веков. Мастерство и наивность, сила и хрупкость, художественный аристократизм и народность, простота и утонченность — эти, казалось бы, противоположные характеристики и значения уживались в отечественном искусстве. Иконы, религиозные картины создавались не для наслаждения, а для молитвы, но художественное качество их столь велико, что обладает еще и изобразительной самоценностью. Это в полной мере относится к целому ряду икон на выставке. Интересно, например, посмотреть иконописные работы — не знаю, можно ли их так назвать? — двух монахинь Пюхтицкого монастыря: матери Алипии и матери Митрофании. Такие тонкие, мягкие, гармоничные работы. Сколько же тихого сияния на полотнах у тех, кто пишет не на потребу тугому кошельку, а старается не изменять миру своему душевному и таланту.

Икону, посвященную святому Александру Невскому, все-таки хочется назвать картиной. Это фряжское письмо, как сказал Сергей Минин, занесенное в Россию из Европы во времена Петра I. Что мы знаем об этом? А ведь это огромный пласт не только художественной, а вообще истории. Икона создана еще в Екатерининскую эпоху, и Александр Невский на ней совсем не похож на привычный по литературе образ.

Интересны и судьбы иконописцев. Отец Никиты Андреева, иконы которого представлены в этом зале, жил в Ленинграде и учился у знаменитых ленинградских мастеров иконописи. В конце 60-х эмигрировал в США, но и там продолжал писать иконы, создав свою школу. Сын его вырос в Америке и продолжает отцовскую традицию. В Эстонии он женился, бывает здесь часто и подолгу, так что его можно назвать русско-американско-эстонским художником. Хотя по сути своей, по манере письма, по стилистике он, конечно, русский человек.

Ну, и конечно, работы самого Минина… Икона Казанской Божьей Матери, над которой он работал все последние ночи, до самого рассвета, едва успев вздохнуть и схватить кусок хлеба после длинного дня хлопот по устройству выставки. Эта икона, кстати, после закрытия выставки уедет в Ильинский скит Пюхтицкого монастыря в Васькнарве, где создается новый иконостас.

И конечно, нельзя не упомянуть о святом Акопе, изображенном Мининым. Этот поразительный миф каждый раз слушаешь с интересом. Святой Акоп много лет искал на горе Арарат остатки Ноева Ковчега. А Бог не давал ему возможности исполнить это желание. Но однажды к Акопу явился ангел и отдал ему кусочек Ноева Ковчега. А в благодарность велел построить монастырь. Часть той доски, которую Акоп получил от ангела, хранится в знаменитом Эчмиадзине, а вторая ее половина была как будто подарена императрице Екатерине и затерялась где-то в российских глубинах.

А еще можно посмотреть хоругви, созданные замечательной эстонской художницей Тиной Вессерик. Роспись на тканях. Тяжелый, роскошный бархат темно-вишневого цвета…

…На торжественном открытии выставки присутствовали парламентарии Эстонии, представители городских властей Таллинна, Владыки Корнилий и Стефаний, что само по себе знаменательно, священники, художники, журналисты, представители общественных организаций. Замечательно пел хор Никольской церкви.

P.S.Выставка будет открыта с 12 апреля по 12 мая, с 12 до 18 часов. Вход свободный.