погода
Сегодня, как и всегда, хорошая погода.




Netinfo

interfax

SMI

TV+

Chas

фонд россияне

List100

| архив |

"МЭ Среда" | 25.04.07 | Обратно

Каждый тянет одеяло на себя

Три года в Евросоюзе, которому пятьдесят


Фото Николая ШАРУБИНА

С членом Рийгикогу, профессором права академии Норд Игорем ГРЯЗИНЫМ беседует Татьяна ОПЕКИНА

— Несколько лет назад, на финишном этапе подготовки Эстонии к вступлению в Евросоюз, в обществе шла активная дискуссия между еврооптимистами и евроскептиками, носившая скорее ознакомительный, нежели судьбоносный характер, ибо уже никак не могла повлиять на движение страны в Европу. Тем не менее пессимисты говорили в полный голос, и вы были одним из них. Напомните, пожалуйста, в чем заключались основные ваши сомнения?

— Главный страх, главную озабоченность диктовало, в первую очередь, то, что Евросоюз в принципе, в основе своей задуман как недемократический союз демократических государств. И, значит, такая маленькая страна, как Эстония, будучи подчиненной интересам общеевропейского характера, могла лишиться части своих собственных интересов. Во-вторых, вступая в Евросоюз, мы входили в зону более застойного экономико-политического развития, ибо Эстония развивалась тогда успешнее и демократичнее, чем ЕС в целом. Иными словами, мы делали некий исторический шаг назад, что не могло не настораживать.

— Шаг назад, мечтая, хотя бы в обозримом будущем, приблизиться к уровню развития «застойных» Германии, Франции, Италии или Великобритании?..

— Я имею в виду темпы экономического роста, которые свидетельствуют о явной стагнации и застое. Западная Европа до сих пор проедает тот жир, который ей удалось накопить с американской помощью в конце сороковых, в пятидесятых годах, особенно в период холодной войны и противостояния с СССР.

— Евросоюз недавно отметил свое 50-летие. Сейчас в него входит уже 27 государств. В состоянии ли такое многоглавое образование оперативно координировать свои действия, находить устраивающие всех решения? У таких крупных игроков на мировой арене, как США, Китай, Индия, Россия, наверняка огромное преимущество перед неповоротливым и тугоумным Евросоюзом?

— Мало того, что ЕС к сегодняшнему дню превратился в конгломерат двадцати семи неуправляемых стран, так требуются еще немалые издержки на то, чтобы эта «контора» вообще не развалилась. Каждая страна ведет свою политику, и с этим ничего не поделаешь. У Франции своя электроэнергетическая политика, у Германии — своя газовая политика, у Польши — продовольственная. Совершенно не похожая финансово-фискальная политика в Исландии и Ирландии. То есть каждый печется о себе, и ничто эти страны не объединяет, кроме флага и статуса Евросоюза. Тот факт, что референдум о создании более тесного объединения провалился и не было предпринято ни одной серьезной попытки что-то кардинально в этом направлении изменить, за исключением каких-то косметических усилий, говорит о том, что у руководства Еврокомиссии отсутствует четкое видение, куда и как идти дальше.

— Самыми горячими точками на планете, самыми взрывоопасными всегда были регионы, где на тесном пространстве бок о бок проживало много разных народов. Такими регионами всегда считались Балканы, Кавказ. Но таким регионом является и весь европейский континент — такой маленький, если посмотреть на карту мира. Европа всегда была ареной военных противостояний, ареной кровопролития, достигшего своего пика в годы Второй мировой войны. Евросоюз объединил прежде враждующие страны и народы, способствовал обузданию агрессивных устремлений горячих европейских голов, способствовал миру на континенте. Он справился с этой задачей, уж с этим-то не поспоришь?

— Никто и не спорит. И не только с этим справился. До середины 90-х годов Евросоюз делал то, что и должен был делать. Но когда он утратил противостоящего ему конкурента, каковым был Советский Союз, когда Европа поняла, что она навечно отстала от США, ЕС потерял голову и прекратил свое развитие. Нет сомнения в том, что исторически ЕС имеет огромное значение. Более того, я думаю, что он имеет и некоторое историческое будущее, если сумеет разработать единую политику в области использования энергетических ресурсов и охраны окружающей среды. Если же все пойдет так, как идет, то каждый так и будет тянуть одеяло на себя.

— Как, например, Польша, которая поставила подножку всему Евросоюзу, застопорив продление договора о партнерстве ЕС с Россией. Та самая Польша, от которой, по словам видного американского политика, прячутся даже союзники...

— Польша — самая несчастная страна Европы, и не надо, я думаю, путать отношения Польши с Евросоюзом и отношения Польши с Россией. Не стоит забывать, что Россия на сегодняшний день в индустриально развитом мире является единственной страной, которая никогда не признавала своих ошибок. В конце концов, официального извинения перед Польшей Россия до сих пор не принесла, не говоря уже о материальных компенсациях и т.д. Недели две-три назад, слушая новости из России, я снова услышал разговор об освобождении Польши советскими войсками. До тех пор, пока в России укоренена мысль о Советской армии — освободительнице, ни о каких нормальных взаимоотношениях между Россией и Польшей не может идти речи.

— И, значит, Польша систематически будет ставить подножки Евросоюзу?

— ЕС знал, на каких условиях Польша в него вступает. А Западная Европа вместо того, чтобы вежливо призвать Россию к определенным действиям, охладить проскальзывающие сейчас у В.Путина некие истерические нотки, умывает руки.

— Россия не входит в ЕС, а мы рассуждаем сейчас об отношениях внутри Евросоюза.

— Что сделал ЕС, чтобы Польше в этой ситуации помочь? Ничего. Герхард Шредер, Ангела Меркель заинтересованы в газопроводе с Россией по дну Балтийского моря, ибо Германия, которой столько газа не нужно, хочет стать посредником при поставках российского газа на европейский рынок, хочет заработать посреднические деньги.

— Как Эстония хочет заработать на транзите, как Польша хочет заработать на экспорте сельхозпродукции и т.д. и т.п. Все члены Евросоюза хотят побольше от него получать и поменьше ему отдавать.

— Как странно!

— Несколько лет назад Эстония, как и другие новички Евросоюза, настаивала на открытии рынка труда в странах Западной Европы. И воспользовалась открытием такого рынка. Наши сограждане — врачи, медсестры, водители автобусов, разнорабочие — поехали на заработки в Ирландию, Великобританию, Швецию, Финляндию, чтобы улучшить свое материальное положение. Но сама Эстония свой рынок труда открывать не хочет...

— Меня всегда умиляло: когда встречаются главы государств — членов ЕС, они все время рассуждают о вечных ценностях и европейских идеалах, о которых мне мало что известно, ведь Европа — действительно один из самых кровавых континентов мира. Столько войн, сколько было в Европе, не было ни в Азии, ни в Америке. Но стоит этим уважаемым господам разъехаться по домам, как они начинают радостно докладывать, как им удалось облапошить других в свою пользу.

— Возвращаясь к открытию рынков труда, добавлю, что явление это неоднозначное. При всех своих плюсах оно влечет за собой давление на культурные, религиозные, языковые традиции. И вот уже часть Франции ходит в хиджабе, часть Германии сверяет свою жизнь по Корану, а коренные лондонцы вообще покидают столицу... Получается, что Европа, не желая того, уподобляется плавильному котлу наподобие США. Но то, что подошло США, сгодится ли Европе?

— Извините, но я думаю, что это проблема ваша и моя и, может быть, наших детей, ибо через полвека этой проблемы, наверное, не будет. Мы с вами живем в переходный период, для нас важны Дебюсси и Достоевский, мы помним национальные особенности жителей тех или иных государств. А вы спросите у молодого эстонца, который сегодня сидит в Интернете, где каждое третье слово — английское, когда он в последний раз читал Калевипоэга, и выяснится, что он не читал его вовсе. Для многих 17-18-летних студентов академии Норд такие символы, как сине-черно-белый флаг, эстонский гимн, все эти ласточки и васильки — вещи довольно абстрактные, мало затрагивающие их ум и сердце. Они планируют на годик съездить в Англию поучиться, потом немного поработать в Германии или Швеции, они уже мыслят не как эстонцы или русские, а как европейцы. И они симпатичные ребята. Руссо сказал, что золотой век человечества был не тогда, когда людям жилось хорошо, золотой век был тогда, когда уже начинали жить плохо, но еще помнили, как было раньше. Так что все это чисто культурные проблемы.

— Вице-спикер Рийгикогу Кристийна Оюланд (представитель той же, что и вы, Партии реформ), принимавшая на прошлой неделе на Тоомпеа членов Еврокомиссии, усматривает опасность в том, что общеевропейское законодательство играет все большее значение. В связи с этим она предлагает придать больше прав национальным парламентам. Это что, признаки центробежного движения?

— Согласен с моей ученицей Кристийной Оюланд по существу, но боюсь, что она все еще юная идеалистка. Роль общеевропейского законодательства действительно растет и будет расти еще больше. Вот один доказательный пример. Закройте глаза и подумайте, что на вас надето, обуто, какие предметы лежат на столе, в шкафу, на полке. И задайтесь вопросом, где произведена та или другая вещь, откуда она родом. Уверен, вы обнаружите, что на вас или вокруг вас ничего или почти ничего эстонского нет. Быть может, только эстонское масло, сааремааская водка, да и та на финском спирте, и «Таллиннская килька», да и та выловлена в шведских водах. То есть при появлении здесь каждой вещи имела место международная сделка купли-продажи, ибо она, эта вещь, где-то пересекала таможенную границу. А этот процесс уже регулируется международным и торговым правом. Так что международный компонент нашего бытия волей-неволей увеличивается.

— Какова же формула развития Евросоюза? Хватит ли ему энергетики для сохранения сегодняшнего состояния, для дальнейшего расширения? Турция, Грузия, Украина настойчиво стучатся в дверь, и что же, ЕС раздуется, как гигантский шар, и лопнет?

— Есть очень популярный телесериал Би-Би-Си «Да, господин министр». На эстонском языке уже вышло его второе издание, очень смешное и остроумное, получше Швейка. Там есть эпизод, где премьер-министра спрашивает руководитель ведомства иностранных дел, мол, чего же вы в действительности хотите, чтобы ЕС стал больше или меньше? Ответ был: конечно, мы хотим, чтобы ЕС был как можно больше, тогда он будет напоминать ООН, где ничего невозможно решить и где все будет так, как хочет Великобритания...

— А Ансип сказал бы — Эстония, а Меркель — Германия...

— Быть может, из сегодняшней неразберихи со временем будет прорисовываться новая Европа, контуры которой на самом деле уже слегка видны. Это будет конфедерация регионов, связанных естественным экономическим партнерством: Эстония — Финляндия, Эстония — Латвия, Литва — Украина — Польша, Польша — Германия и т.д. и т.п.

— Спасибо за беседу.