"Молодежь Эстонии" | 27.04.07 | Обратно

С джазом по жизни

Николай ХРУСТАЛЕВ

Фото Элины ПЯЗОК

В эти дни в Русской галерее при посольстве РФ проходит фотовыставка «Восток-Запад», на которой представил свои работы москвич Александр Забрин. Сегодня известный мастер фотографии — гость нашей газеты.

— Саша, половина фотографий на вашей выставке связана с джазом, так что спросить, играете ли сами джаз, кажется вполне уместным.

— Джаз не играл и не играю, но в юности слушал постоянно. А фотографировать его начал в 70-е. В московском в кинотеатре «Ударник» однажды в течение трех дней проходил джазовый фестиваль, который стал местом выступления поистине легендарных личностей – Алексей Козлов, трио Валерия Ганелина, Зубов… Но тогда я еще даже не снимал, только наблюдал «живьем» тех, кого в скором будущем назвали классиками российского джаза. А спустя несколько лет наши отношения приняли фотографический характер, одной из основных тем в фотографии для меня как раз и стал джаз. До сих пор есть музыканты, с которыми продолжаю общаться, перезваниваюсь.

— Среди ваших джазовых персонажей можно встретить не только российских, но и зарубежных звезд. Вы снимали их на московских выступлениях?

— Не только, несколько раз меня приглашали на фестивали в Варшаву, в немецкий Мюнстер, в Цюрих, в Литву, так что было где поснимать. Да и Москву звезды не объезжали стороной. Я снимал и Геллэпси, и Кинга, и Чарльза. Многие из них, увы, уже ушли. Как-то мне повезло сделать серию фантастического Мишеля Петруччиани. Это была Варшава, фестиваль, на котором Мишель играл минут 45, и оторвать от него глаз было просто невозможно. Тогда у меня была самая первая модель NIKON, а объектив при нем – тяжелый советский «трехсотник». Сел я где-то в третьем ряду, все время держал в руках камеру с тяжеленным объективом и сделал приблизительно кадров 15. При этом чувствовал, что во время съемки Петруччиани на меня постоянно поглядывал, возможно, поэтому и повезло сделать несколько по-настоящему выставочных снимков. Игра Петруччиани завораживала, от нее невозможно было оторваться, а при этом еще искал точечные кадры, чтобы и другим не мешать слушать игру, и о деле не забывать.

Немало я тогда снимал и эстонский джаз – Лембита Саарсалу, Тыну Найссоо, Рейна Раннапа, Пауля Мяги, Вальтера Оякяэра. Вальтер — очень интересный человек, с ним мы пересекались на нескольких фестивалях. В 88-м году приехал на фестиваль в Таллинн, приехал с выставкой. Люди тогда выступали замечательные, и хозяева, и гости, В тот год сюда приехал и легендарный Сергей Курехин со своей поп-механикой. То, что он творил, забыть невозможно и сейчас, это был своего рода театр, и тот фестиваль в Таллинне я для себя до сих пор называю «курехинским».

— Где-то довелось прочитать, что вы не просто снимаете джаз, а буквально играете вместе с музыкантами. Если уйти от лирических обобщений, то как, фотографируя джаз, ловить, выражаясь футбольным языком, голевой момент?

— О себе говорить трудно, но мои друзья утверждают, что поймать кадр у меня иногда получается. И потом джазовая музыка хорошо ложится на фотографию, в ней ничего не скрывается, эмоции на виду. Потому и возникает совпадение между зрением фотографа и тем, что он хочет показать. И конечно, джаз надо любить и чувствовать. Всю жизнь я снимал его в первую очередь для себя, потому что нравился. Фотокоммерцией не занимался, ездил по фестивалям, а потом показывал снимки героям.

— А рок доводилось снимать?

— Рок снимал меньше, джаз привязал меня к себе почти на два десятилетия, а рок и некоторые другие темы в те времена были заморожены, находились в полуподпольном статусе. Только в последние лет 15 появилась возможность показывать более разнообразную фотографию.

— Вы сказали , что начали снимать джаз в 75 — 76-м, но не секрет, что в СССР в эти годы у него была репутация идеологического оружия прогнившего капитализма, с коим велась непримиримая борьба. Поэтому и приходилось снимать джаз по-партизански?

— Скорее, так приходилось снимать все же рок. В то время на фестивалях или концертах пленку у вас попросту изымали и засвечивали. Так что работать приходилось незаметно и оперативно.

— Вы привезли в Таллинн не только джазовую, но и китайскую сессию. Сразу стоит уточнить, что сейчас известный российский режиссер Сергей Бодров-старший завершает большой российско-казахско-германский кинопроект, посвященный молодым годам завоевателя Чингис-хана. Фильм будет называться «Монгол», а вы в съемочной группе были фотографом. О фильме, думается, разговоров впереди будет немало, а пока несколько слов о Китае, где снималась часть картины.

— На будущей выставке, связанной непосредственно со съемками, я собираюсь показать не меньше сотни фотографий, в Таллинн привез 30, с фильмом они особенно не связаны, хотя дают возможность представить себе атмосферу съемок. Практически все фото цветные, но многие делались ночью, а ночь на краски небогата, потому может возникнуть впечатление монохрома. Но ярких снимков на выставке тоже хватит, сюжетов много, и о каждом можно говорить отдельно.

— И все же, какой Китай вы увидели, какой хотите показать нам?

— Во-первых, тот, что лежит в предгорьях Тянь-Шаня, северный Китай. Но хотя это и Китай, на некоторых фотографиях это все же и не совсем Китай, а его как бы живописное воплощение. То есть вместе: и то, что увидел, и то, что хотел увидеть, и то, что в конце концов из этого получилось. В марте в Гренобле прошла моя большая «китайская» выставка, и там я показал страну как бы в чистом виде, не вариацию на тему, а как есть. В Китай я попал впервые, а первое впечатление всегда самое яркое, самое острое.

Если вы обратили внимание, то в «китайской» части выставки отсутствует портрет, чаще всего общие и средние планы, хотя портрет очень люблю и всегда уделяю ему внимание. Непосредственно выставка о фильме даст возможность увидеть много портретов. В этой серии есть немало снимков, заставляющих о многом вспомнить, потому что процесс их появления не был простым ни для меня, ни для съемочной группы. Я ведь находился в самой гуще событий, а сами по себе съемки – сложный процесс, тут обязательно нужна команда, и задача фотографа в этих условиях быть практически незаметным, это, если хотите, этика фотографа, хотя некоторые из коллег об этом и понятия не имеют. Когда снимаешь, никому не мешая, то и работу сделаешь, и никто тебя не пошлет, куда подальше. По тому же принципу я старался в свое время снимать и джаз – будь незаметен, не мешай. Главное, не забывать о сюжете и композиции.