погода
Сегодня, как и всегда, хорошая погода.




Netinfo

interfax

SMI

TV+

Chas

фонд россияне

List100

| архив |

"Молодежь Эстонии" | 29.01.07 | Обратно

Душевные терзания инакомыслящего

Привет от старого «нового американца» Довлатова

Юрий БОГОМОЛОВ,
РАМИ «РИА Новости»

Под занавес 2006 года вышли в свет «Речи без повода» Сергея Довлатова, в виде книги ранее не издававшиеся. Под одной обложкой собраны короткие эссе, которые четверть века тому назад печатала газета «Новый американец», самим же Довлатовым и основанная.

Хорошая проза всегда интересна. А тут она оказалась еще и актуальной. Только что исполнилось сто лет, как родился советский лидер Леонид Брежнев, и 24 года, как он умер. Этот факт отечественное телевидение отмечало с размахом: каждый день шли документальные и художественные фильмы, тематические передачи, дискуссии о Брежневе и его времени. В книжке Довлатова одна из «речей без повода» — как раз на сходную тему. Выглядит как письмо, адресованное уважаемому Леониду Ильичу. Датировано 1981 годом. В первых строках автор, уже перебравшийся к тому времени за океан, выражает надежду, что советские люди «уверенно шагают в будущее», что их «благосостояние повышается», а «вооруженные силы крепнут». Единственно, что всерьез беспокоит русского писателя-эмигранта, так это состояние здоровья пожилого генсека.

Довлатов никоим образом не злословит на сей счет. Он только не может скрыть удивления: кто это в Москве догадался непрерывно демонстрировать по телевизору выступления слабеющего Брежнева «на потеху бессердечным западным корреспондентам»: «Ваше запущенное лицо… Ваши невнятные речи… Какой обескураживающий материализм!». Довлатов высказывает предположение, что Брежнева просто неудачно «гримируют под нормального коммуниста с человеческим лицом».

Последняя стадия маразма — это когда человек не стесняется собственного маразма. То же можно сказать и о режиме. Советский режим не стеснялся. В книге Довлатова можно найти немало едких строк на этот счет. При всем том книга не читалась бы сегодня с таким интересом, если бы не переполняющая ее самоирония. Не только по отношению к персоне автора, но и в отношении всего эмигрантского сообщества 70-х годов.

Америка, конечно, предстала перед ними более обустроенной для жизни, чем тогдашний СССР. Но и в США наши «новые американцы» нашли массу недостатков: бензин дорожает, от чернокожих нет спасения, демократия в опасности, ужас тоталитаризма недооценивают. А главное — тараканы попадаются!

Читать о том, как беглые советские интеллигенты приобщались к капиталистическому укладу жизни, к демократическим его основам — страшно любопытно: невольно узнаешь свои сегодняшние чувства, свои ежесекундные настроения. И ладно бы это касалось только материальной стороны житья-бытья, но ведь и по части духовной многое узнаваемо! Вот Довлатов пишет, что в СССР интеллигентов-диссидентов сплачивало общее неприятие режима — того же Брежнева или же Андропова с его КГБ. И только перебравшись в Штаты, они обнаружили меж собой глубинные различия. В том числе и идейные. «Есть среди нас либералы, — пишет Довлатов о тогдашней эмигрантской колонии. — Есть демократы. Есть сторонники монархии. Правоверные евреи. Славянофилы и западники. Есть, говорят, в Техасе один марксист».

Это у них тогда было такое разнообразие. У нас, никуда не уезжавших, но совершивших не сходя с места мучительный переход из Союза ССР в новую, демократическую Россию, список сегодня гораздо длиннее. Я бы к означенному перечню добавил сторонников либеральной империи, суверенной демократии, национал-большевиков, интернационал-меньшевиков, социал-демократов, социал-патерналистов, интеллектуал-нацистов, православных католиков…

И все друг друга изобличают. Правый либерал Егор Гайдар, который до недавнего времени получал увесистые плюхи только от левых красных, на днях рассказал в телепрограмме «Зеркало» о своем возможном отравлении за рубежом. И тут же был яростно атакован своими же недавними поклонниками: мол, испугался спецслужб, спрятался под крылышко Кремля! По книге Довлатова видно, как изумляла автора склонность соотечественников-эмигрантов все проблемы списывать на козни КГБ. «Пожар случился? КГБ тому виной! Издательство рукопись вернуло? Естественно, под нажимом КГБ. Жена сбежала? Не иначе как спецслужбы ее завербовали».

«Нас можно понять, — грустно замечает Довлатов. — Мы одержимые». Хотя сам он не был одержимым. Он не был антисоветчиком. Он просто был несоветским человеком и несоветским писателем. Как не был антикоммунистом и контрреволюционером, а всего лишь — не коммунистом и не революционером.

Все его книги — включая и эту, составленную из газетных колонок, — в основном о том, как широка жизнь и как смешно и нелепо загонять ее в какие-то идеологические рамки.