"Молодежь Эстонии" | 16.07.07 | Обратно

Урегулировать. Нельзя провоцировать

Лев ДЗУГАЕВ,
член экспертного совета «РИА Новости»

Фото Владимира Вяткина

Казалось бы, события, о которых здесь речь, произошли только вчера. Но вот прошло уже полтора десятка лет, вполне достаточных для того, чтобы сдвинуть с места решение беспокоящих нас проблем, а этого не происходит. Почему — предмет специального разговора.

24 июня исполнилось пятнадцать лет со дня подписания Дагомысских соглашений о прекращении грузино-осетинского вооруженного конфликта. Под ними стоят подписи тогдашних руководителей Грузии — Эдуарда Шеварднадзе, России — Бориса Ельцина, Северной Осетии — Ахсарбека Галазова и Южной Осетии — Тореза Кулумбекова. В соответствии с подписанным документом 14 июля 1992 года в зону конфликта были введены российские миротворцы совместно с грузинским, югоосетинским и североосетинским батальонами «голубых касок». Была создана смешанная контрольная комиссия (СКК), призванная обеспечить переговорный процесс по урегулированию конфликта.

В 2002 году, когда отмечалось 10-летие начала миротворческой операции в зоне грузино-осетинского конфликта, практически все участники переговоров, равно как и международные наблюдатели, были едины в оценках операции: она признавалась уникальной и успешной. Действительно, ввод смешанных миротворческих сил под эгидой России выполнил свою главную задачу — остановил кровопролитие, создал необходимые условия для восстановления мирной жизни, обеспечив тем самым благоприятный фон для переговорного процесса по преодолению последствий конфликта.

Но ситуация кардинальным образом начала меняться в 2004 году, после очередной авантюры, предпринятой уже новым руководством Грузии. Михаил Саакашвили, пришедший во власть весьма неординарным образом, решил продемонстрировать свою неординарность также и в вопросах урегулирования грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов. К чему это вело, очень скоро стало совершенно очевидно. Сделав ставку на быстрое силовое решение, официальный Тбилиси — это следует особо подчеркнуть — отбросил процесс урегулирования в исходную точку, перечеркнув 12-летний период тяжелейшей работы по преодолению последствий конфликта. Более того, вновь подвергнув столицу Южной Осетии обстрелам из тяжелых орудий, пролив новую кровь, которую уже не спишешь на предшественников, новое руководство Грузии тем самым только радикализировало настроения в Южной Осетии и самым решительным образом подорвало хрупкое доверие между осетинами и грузинами, с таким огромным трудом восстанавливавшееся. И это стало главным итогом провозглашенной г-ном Саакашвили политики выстраивания отношений «с чистого листа».

Пагубность подобных действий фактически была признана самой грузинской стороной. Тому свидетельство — отставка министра обороны Окруашвили, обещавшего встретить очередной Новый год в столице Южной Осетии. Но дальнейшие действия Тбилиси иначе как странными назвать нельзя, если исходить из интересов урегулирования конфликта. Ведь это процесс как минимум двусторонний, учитывающий мнение и интересы другой стороны.

Говоря о новом этапе в политике Тбилиси в вопросах урегулирования грузино-осетинского конфликта, вспоминаешь героя, судьба которого зависела от того, где он поставит запятую. Помните: «казнить нельзя помиловать».

Для грузинского истеблишмента дилемма состоит в том, как расставить знаки препинания в словосочетании: урегулировать нельзя провоцировать. Если судить не по заявлениям, а по делам, то складывается устойчивое впечатление, что суть этого нового этапа в политике Тбилиси состоит в постоянном провоцировании напряженности в самой Южной Осетии и вокруг нее.

На словах — приверженность мирному урегулированию, на деле — беспрецедентное для государства такого масштаба как Грузия наращивание вооружений и отказ от подписания совместного с Южной Осетией документа о неприменении силы, к чему неоднократно призывала югоосетинская сторона.

На словах — призывы выполнять взятые на себя обязательства, на деле — невыполнение ни одного из взятых на себя в соответствии с ранее подписанными соглашениями обязательств по социально-экономической реабилитации региона и реституции как первоочередных и необходимых шагах по восстановлению доверия между сторонами конфликта, обязательное выполнение которых только и способно сделать возможным результативное обсуждение вопросов, связанных с политическим урегулированием. Подтверждает вышесказанное тот факт, что Тбилиси принял закон о реституции спустя почти полтора десятка лет по завершении военной фазы конфликта. А по тому, как этот закон действует, придется, видимо, подождать еще столько же, чтобы хоть кому-либо из десятков тысяч беженцев-осетин, вынужденных покинуть Грузию, стали известны примеры успешного его применения.

Напомним еще раз: миротворцы не занимаются восстановлением осетинских сел, разрушенных в ходе трагических событий 1989-1992 годов, не строят предприятий и не создают рабочие места. Миротворцы не могут вместо политиков налаживать человеческие и государственные мосты. Они могут лишь остановить кровопролитие и развести воюющие стороны, предотвращая проявления насилия по этническому признаку, обеспечивая условия для действий политиков, желающих своим народам мира и спокойствия. И российские миротворцы эту задачу выполнили с честью, нравится это кому-то или нет. Требовать от них демилитаризации так называемой зоны конфликта в условиях неприкрытого наращивания грузинской стороной вооружений и несанкционированных вооруженных формирований — по меньшей мере наивно.

А тут подоспела еще одна новость: президент Саакашвили подписал указ о прекращении действия Соглашения между правительствами России и Грузии о взаимодействии в восстановлении экономики в зоне грузино-осетинского конфликта и возвращении беженцев. Указ за номером 261 датирован, оказывается, 20 апреля 2007 года и опубликован в « Законодательном вестнике» на сайте министерства юстиции Грузии. Сделано это якобы в ответ на односторонние действия России в зоне конфликта. Хотя на самом деле это есть не что иное, как стремление снять с себя ответственность за не выполненные грузинской стороной обязательства.

Можно, конечно, и дальше пытаться убедить коллег по ГУАМу и международное сообщество в том, что Тбилиси как никогда близок к урегулированию грузино-осетинского конфликта. Что «альтернативное правительство» Южной Осетии — и только оно как истинный представитель осетинской стороны — готово к мирным переговорам. Что осетины получат все, о чем они только мечтали. Но реальность говорит об обратном. И «водная война», спровоцированная грузинской стороной в сорокаградусную жару лета 2007 тому красноречивое свидетельство. Так же, как и несостоявшаяся победоносная война лета 2004 года.

Между тем Владимир Путин на недавней встрече с Михаилом Саакашвили еще раз подтвердил, что Россия остается приверженной принципу территориальной целостности. Есть и ряд других признаков, что российско-грузинские отношения могут получить неплохую перспективу для развития сотрудничества — при доброй воле двух соседних стран. Но принципиально важно, насколько верно воспримут в Тбилиси сигналы из Москвы, прежде всего — приглашение действовать адекватно сложившимся реалиям. Игнорирование этих реалий не сулит ничего хорошего.

Может быть, вышеозначенную дилемму со знаками препинания в Тбилиси все-таки решат так: «Урегулировать, нельзя провоцировать».