"Молодежь Эстонии" | 15.06.07 | Обратно

Основа нашего выживания

Валерия БОБЫЛЕВА,
председатель Пушкинского общества Эстонии

В июне мы отмечали очередной, уже 208-й день рождения нашего великого поэта. На торжественный вечер по этому поводу собрались и русские, и эстонцы, те, кому близок Пушкин — с его мыслями, с его поэзией, с его так рано и горько оборвавшейся жизнью. Он погиб, вступившись за собственную честь, за честь и достоинство своей семьи. И многие мысли, многие аналогии рождают эта смерть и эта жизнь. На многое можно пойти, если ты оскорблен до глубины души чьими-то неумными, издевательскими действиями…

Мы тоже были оскорблены в те горькие апрельские дни. Пушкин с присущей ему мудрой прозорливостью понимал, что в сознании, ощущениях, жизни народа, любого народа, всегда есть пружина, которую не нужно, которую нельзя перекручивать. Нам известны пушкинские слова о русском бунте, «бессмысленном и беспощадном». Быть может, в какой-то степени эти слова можно отнести к бесчинствам на таллиннских улицах, хотя там было, да и остается много неясного. К тому же не стоит все-таки путать причину со следствием.

Вообще-то в наше время «русский бунт» выглядит по-иному. Бессмысленным его не назовешь. Да и бунтом вряд ли можно назвать. Но это, конечно, протест, тихий, мирный, но, безусловно, мощный протест. Я имею в виду то, что происходило 9 мая, когда тысячи и тысячи людей живым потоком двигались на Военное кладбище. Но смысл этого протеста не понят, очевидно, и сейчас. Ведь и до сих пор продолжаются разговоры о «попытке кремлевского переворота», о «руке Москвы» и т.д. Хорошо бы всем тем, кто это повторяет, вспомнить пушкинские слова: «Уважение к именам, освященным славою, не есть подлость, но есть первый признак ума просвещенного. Позорить их дозволяется только ветреному невежеству». Горько, стыдно нам всем, если родственники тех, кто был погребен на Тынисмяги, в том числе и те, что в эти дни приехали в Таллинн, слышали, знают все то, что говорилось у нас о погибших даже на самом высоком официальном уровне. Пусть это не осядет тяжким комом в их душах, тысячи людей в Таллинне думают иначе и иначе относятся к тем, кто более 60 лет лежал на Тынисмяги.

Эстонские политики удивляются, почему вылетели в трубу миллионы, выделенные на интеграцию, в том числе и те очень немаленькие суммы, которые были направлены иностранными государствами. Но ведь это понятно, если реально посмотреть на ту «интеграцию», которая предлагалась нам, русским, живущим здесь. Все сводилось лишь к изучению государственного языка. А русский? Пусть «живет» лишь на кухнях? А память народная, та память о событиях, людях, о дедах и прадедах, которая передается от человека к человеку, от поколения к поколению?

Когда-то академик Лихачев писал: «Память активна. Она не оставляет человека равнодушным, бездеятельным. Она владеет умом и сердцем человека. Память противостоит уничтожающей силе времени и накапливает то, что называется культурой». Показатель культуры, по мысли академика Лихачева, одного из величайших наших соотечественников, это отношение к памятникам.

Еще раз хочу вернуться к Пушкину. Его поэзия мудра. Ни одно слово в ней не лишено смысла. Он писал о любви к «отеческим гробам», говорил, что любовь эта — «животворящая». Почему? Да потому что она, по мысли поэта, ценностна, творчески активна, потому что она — одно из слагаемых культуры.

Даже Зигмунд Фрейд, как это ни странно, писал, что «люди сильны до тех пор, пока они отстаивают сильную идею». Современный человек, считал Фрейд, испытывает глубокую потребность иметь идеалы, считая их основой выживания. Можно сколько угодно спорить с этим, но ведь это правда.

Многие из нас, особенно люди среднего и старшего поколений, помнят, как мы внутренне сопротивлялись, когда нам навязывали лишь одну, единственно «правильную историю КПСС», заменяя ею историю государства, все прошлое народа. Нашим детям тоже навязывают теперь однобокую, официально принятую историю, единственно «правильный» взгляд на события прошлого. Но даже дети понимают, что есть мировая история, есть мировая культура. А есть еще и память семьи. Не получится ли, что, зная все это, они будут воспринимать то, что преподносится им на уроках, как идеологическую ложь?

Слово «интеграция» сегодня скомпрометировано. Интеграция сегодня — это Языковая инспекция, прозванная в народе «Языковой полицией», это идеологический прессинг, это поиск врагов среди своих и чужих. Пора отказаться от этого слова, оно себя не оправдало. Чем его заменить? Да есть просто «гражданский мир». Надо добиваться, чтобы обе языковые общины научились жить, в равной степени уважая друг друга, считаясь друг с другом. Но пример толерантности обязана продемонстрировать власть. Пока этого, увы, не видно.