"Молодежь Эстонии" | 12.03.07 | Обратно

Дележ бюджетного пирога

Владимир МЫТАРЕВ
для «РИА Новости»

Фото Владимира Федоренко

«Нулевое» чтение трехлетнего бюджета в Совете Федерации — при всей его новизне — прошло по традиционному сценарию. Минфин ставил жесткие рамки предстоящих доходов и расходов, сенаторы привычно скандировали «ма-ло-ва-то!». Набор аргументов с их стороны тоже никак не пополнился: просили добавить на социалку, на дороги, на жилкомхоз.

Готовил Совет Федерации 36 предложений, а оказалось их сорок. В том числе: передать в регионы все доходы от акцизов на бензин (170 миллиардов рублей в год); увеличить с 17,5 до 19% региональную долю от налога на прибыль; компенсировать потери от федеральных льгот по налогу на имущество; передать в бюджет субъектов федерации госпошлины за регистрацию прав юридических лиц на недвижимое имущество, а физических лиц — в местные бюджеты. И так далее.

Но все это — частности. Как системный недостаток бюджетного планирования сенаторы называли отступление от передела доходов по формуле «50 на 50». То есть хотели бы восстановить норму, при которой налоговые поступления делились примерно пополам.

Буквально накануне заместитель министра финансов Антон Силуанов, отвечающий за межбюджетные отношения, объяснял: «Во-первых, нет такой нормы, чтобы федеральный бюджет и бюджеты субъектов федерации делились в пропорции 50 на 50, ее давно исключили из законодательства. Во-вторых, такое распределение вряд ли можно считать оптимальным, поскольку оно определяется расходными полномочиями соответствующего уровня власти».

За красивым термином «расходные полномочия», который использует чиновник, кроется тот же передел в зависимости от «едоков» бюджета. Скажем, расходы на оборону несет федерация, на образование — регионы и муниципалитеты, на жилищно-коммунальное хозяйство — муниципалитеты. В зависимости от расходов делились и доходы. Причем учитывались не только объемы, не только равномерность распределения, но и возможность тех или иных властей управлять этими доходами (в основном — налогами), влиять на их рост.

Так, подоходный налог, напрямую зависящий от количества работников и уровня их заработков, — он хотя и федеральный, но полностью остается в регионах и муниципалитетах. Земельный налог и налог на имущество физических лиц тоже уходят в местные бюджеты. Налог на имущество организаций, транспортный налог — в регионы и т.д.

Иными словами, регионы получили налоги, пропорциональные количеству населения. Местные власти могут повлиять на их рост: например, улучшая условия для малого бизнеса и, соответственно, получая от него больше.

А вот очень «вкусный» налог на добычу полезных ископаемых центр оставил себе. С одной стороны, это вызывает массу нареканий, особенно связанных со Стабилизационным фондом. С другой — а много ли у нас регионов, поставляющих этот налог (и получающих 5% от него)? А получали бы они больше, развивались бы островки счастья посреди нищих соседей.

Так что передела налогов, скорее всего, не предвидится. Это хорошо понимают и сенаторы, и представители регионов, среди которых даже на «нулевом» чтении нашлись «штрейкбрехеры», подтвердившие, что на практике «50 на 50» все же получается, если не учитывать отчисления в Пенсионный и прочие социальные фонды.

Прошу прощения за этот пассаж, повторяемый из года в год, но его, вероятно, долго еще нельзя будет избежать при обсуждении бюджетов — будь они годовыми, двухгодовыми или трехлетними.

Кстати, сам переход на трехлетку тоже не вызвал восторга у сенаторов. Да и у депутатов Думы — в частности, фракции «Единой России», уже выразившей свое критическое отношение к проекту Минфина. Связано это как раз с тем, что Минфин называет предсказуемостью и надежностью — установлением своего рода «контрольных цифр», определением важнейших параметров на три года вперед. Согласитесь, что возможности лоббистов становятся более чем ограниченными, когда за год-другой уже известно, на какую сумму может рассчитывать та или иная отрасль экономики, тот или иной регион. А изменения надо вносить законодательным путем, через долгие парламентские согласования и чтения.

При обсуждении поправок к Бюджетному кодексу, предусматривающему переход на трехлетку, кто-то из депутатов сказал в сердцах, что эта трехлетка может стать колодкой, сковывающей депутатские инициативы. Тем не менее, проголосовав за Бюджетный кодекс с поправками, законодатели будут теперь обсуждать именно трехлетние планы. А в нынешнем выборном году им придется к тому же проделывать все это в ускоренном порядке, то есть утверждать бюджет не 30 декабря, а летом. Так что и обсуждения станут короче, и возражения, надо полагать, более весомыми, способными убедить внести те или иные поправки.

Впрочем, заместитель министра финансов Татьяна Голикова, выступавшая в Совете Федерации, нашла нетривиальный ход, сразу же понизивший уровень дебатов. Наш бюджет, сказала она, к сожалению, зависит от нефти, от ее цены на мировом рынке. Предварительные доходы во многом этим и определяются. Так вот, учитывая конъюнктуру, Минфин заявляет, что даже в текущем году поступления от нефти сократятся, так как средняя цена составит всего лишь 55 долларов за баррель, а не 61, как было заложено в уже утвержденном бюджете. Дальше цена будет плавно снижаться: до 53 долларов в 2008 году, до 52 в 2009-м и до 50 — в 2010-м.

Кстати, в тот же день пришло еще одно сообщение: в своем прогнозе на три года МЭРТ предсказал снижение объемов экспорта нефти и нефтепродуктов. Что поделать, мы объективно стоим перед сокращением добычи.

«Лишение сладкого» в виде нефтяного пирога несколько утихомирило провинциальные страсти, и сенаторы даже заинтересовались, а выдержит ли бюджет хотя бы планируемые нагрузки? И тогда Татьяна Голикова продемонстрировала еще одну новацию — 5-процентный резерв, который предполагалось иметь на второй и третий год трехлетки, чтобы, с одной стороны, компенсировать нефтяные деньги, а с другой — обеспечить возникшие сверхпотребности. Резерв этот в 2009 году составит 370 млрд рублей, а в 2010-м — 407 млрд.

Правда, Голикова не была бы истинным представителем Минфина, если бы не напомнила сенаторам еще об одном покушении на бюджет. Возможные изменения в законодательстве об НДС принесут 260 млрд рублей убытков — не говоря уже об отмене НДС вообще и замене его налогом с продаж. Голикова предоставила сенаторам разобраться, что лучше — менять НДС и восполнять его недостачу резервными деньгами или же найти им лучшее применение. Таким изящным ходом она предотвратила разговоры о предстоящих налоговых реформациях, которым, если уж быть честными, Минфин продолжает противиться.

Действительно, не имея реальной замены нефти, наша страна может подпитываться только налогами. И не будь их, все споры вокруг бюджета примут беспредметный характер.

Впрочем, мы это уже проходили в 1998 году, при дефолте. И не думаю, что в Думе или Совете Федерации кто-то захочет вернуться в то время.