"Молодежь Эстонии" | 30.10.07 | Обратно

Отзвук позабытого полонеза

Йосеф КАЦ

Бело-красный флаг Тарту, дарованный некогда городу польским королем Стефаном Баторием, до сих пор приветствует официальных гостей города на мероприятиях в Ратуше. Фото ЕРА

Научная конференция «Старое доброе... польское время», проведенная посольством Республики Польша в Эстонии, кафедрой всеобщей истории Тартуского университета и Академическим историческим обществом в тартуском Обществе Йоханнеса Эсто, позволила затронуть не самые популярные в нынешней историографии темы и лучше понять фон историческо-культурного взаимодействия двух народов Северо-Восточной Европы.

«По двум причинам мы собрались сегодня на эту конференцию именно здесь, – отметил в своей приветственной речи к ее участникам посол Республики Польша в Эстонии Томаш Хлонь. Во-первых, потому, что городу Тарту принадлежит в истории польской культуры совершенно особенная роль. Во-вторых, потому, что в истории Эстонии действительно было польское время – насколько и в чем именно доброе, нам и предстоит сегодня узнать».

Вместе и врозь

Хотя в самом начале своей приветственной речи к участникам конференции министр образования и науки Тынис Лукас и отметил, что по сравнению с временами Северной войны и разграбления балтийских провинций Швеции войсками графа Шереметева любое время по праву может называться «старым добрым», прозвучавшие в последующих докладах факты говорят о том, что в удобные для какого-либо конкретного момента политические схемы в исторические события, увы, не укладываются.

Так, выступление магистранта Тартуского университета Сильвера Лойта, посвященное отражению Польши и поляков в устной традиции эстонского народа, свидетельствует о том, что иноземные солдаты, оказавшиеся на территории нынешней Эстонии в годы Ливонской и последующих за ней польско-шведских войн, вели себя далеко не самым лучшим образом: до начала ХХ столетия фольклор донес сообщения о творимом ими произволе в отношении местного населения – впрочем, вполне «нормальном» для традиции ведения военных действий раннего Нового времени. При этом докладчик обратил внимание на то, что негативный след прослеживается в фольклоре Северной и Западной Эстонии – тех территорий, которые никогда не входили в состав польского государства. Параллельно с этим, по мнению С. Лойта, следует обратить внимание на существующие и по сей день в Южной Эстонии топонимы вроде Поолаталу – в переводе «Польский хутор»: они служат подтверждением тому, что на землях, официально включенных в XVI веке в состав Польши, польское и эстонское население мирно сосуществовало.

Впрочем, еще более красноречивым, пожалуй, свидетельством активного сотрудничества между польской светской и духовной администрацией и местным населением тех областей средневековой Ливонии, которые оказались под скипетром королей Польши, является судьба человека, имя которого носит общество, принявшее в своих помещениях конференцию. Йоханнес Эсто, или, как называют его документы более чем четырехсотлетней давности «Эстончек», был, по всей вероятности, одним из первых эстонцев, вступивших в орден иезуитов и сделавших в нем неплохую карьеру. Которая, кстати, стоила ему жизни: после того, как в 1601 году Тарту был захвачен шведскими войсками, Йоханнес вместе с другими братьями-иезуитами был взят в плен, увезен в Швецию, где и принял мученическую смерть тремя годами позже...

На междисциплинарной границе

Если зачитанные тартускими историками доклады затрагивали преимущественно эпоху раннего Нового времени, то их столичные коллеги в своих выступлениях сделали основной акцент на временах, более близких, – середине XIX – первой половине ХХ столетия. Так, профессор Таллиннского университета Раймо Пуллат рассказал о существовавших на протяжении последних ста пятидесяти лет польско-эстонских научных связях: роль нынешнего Тартуского аlma mater в формировании национальной интеллигенции времен «Царства Польского» и довоенной Республики Польша такова, что дружеское прозвище «дорпатчик», которым наделяли друг друга учившиеся в Дорпате-Дерпте-Юрьеве польские студенты, фигурировало даже в официальных некрологах, публикуемых прессой уже социалистической Польши. Доклад же преподавателя Таллиннского университета Наталии Синдецкой был посвящен отображению эстонской тематики в творчестве деятелей польской культуры, посещавших Эстонию в межвоенные десятилетия.

Особый интерес участников конференции вызвали доклады, посвященные Хронике Дионисия Фабрициуса – священника из Вильянди, бывшего очевидцем польского правления на южноэстонских землях во второй половине XVI века: зафиксированные им среди прочего сведения о существовавшем среди тогдашних эстонцев культе содержащихся в качестве живых «оберегов» священных, или «домашних», змей перерос во время прений в идею посвятить данной теме отдельную конференцию. А рассказ преподавателя кафедры географии Тартуского университета Урмаса Вессина об отображении территории бывшей Ливонии в школьных исторических атласах стран Восточной и Центральной Европы подтолкнул к мысли установить на самой северной существовавшей некогда границе Речи Посполитой памятный знак.

«Конечно, тут чисто исторические штудии пересекаются с настроениями современной политики, – комментирует последнюю идею профессор истории Тартуского универистета Энн Тарвел. – Надеюсь, что дипломаты договорятся, а взаимопонимание между эстонскими и польскими историками существует давно».