"МЭ" Суббота" | 08.08.08 | Обратно

Вилла на шатком фундаменте

Элла АГРАНОВСКАЯ

Фото Николая Шарубина

Пояснить нашим читателям суть происходящего в финансовой сфере мы попросили Юрия ГОЛАНДА, ведущего научного сотрудника Института экономики РАН, члена экспертного совета при Комитете Госдумы РФ по экономической политике.

Все связаны и завязаны

- Юрий Маркович, давайте объясним читателям понятным языком: почему наша экономика стала так резко приземляться? В чем проблема?

- Проблема во влиянии на внутреннее развитие мирового ипотечного и связанного с ним банковского кризиса. Но в России, экономикой которой я занимаюсь, эта зависимость меньше, чем в странах Балтии, которым (в частности, Эстонии) деньги давали зарубежные банки. И когда они стали относиться к поиску заемщиков более жестко, это сразу дало о себе знать. Так вот, сильнее всех это почувствовали завязанные на заимствование, на кредитную помощь страны Балтии и Казахстан. Наши же одно время говорили, дескать, вот, хорошо, им кредиты давать не будут, значит, будут давать нам, но оказались в том же ряду. Напомню, когда произошел азиатский кризис 2007 года, Чубайс говорил: это хорошо, потому что мы, Россия, тихая гавань, теперь все деньги к нам пойдут. Оказалось, нет, никакая мы не тихая гавань. И хотя сейчас у нас намного лучше, чем было десять лет назад, по запасам на золото-валютном рынке, и состояние бюджета совсем другое, тем не менее, у них там есть свои критерии, кто относится к развивающимся рынкам. Соответственно, они обязаны деньги собирать, переводить их назад в развитые страны, увозить в Америку какие-то ценные американские бумаги, поэтому есть проблемы. Правда, у наших крупных банков их нет, наши госбанки от этого кризиса пострадали меньше, чем все другие, потому что пользуются неким большим доверием. Ведь когда разражается кризис, американскому коммерческому банку надо бы найти хорошего заемщика, который наверняка вернет деньги. И он считает, что государственный банк, например, «Сбербанк», вернет обязательно. А в вашей стране госбанков нет, у вас банки иностранные. Кстати, у нас сейчас тоже есть филиалы иностранных банков, и они тоже в неплохом положении, поскольку им дает помощь их головная организация. И если они даже не филиалы, а «дочки», им все равно помогают: кладут на депозит деньги, дают кредиты…

- Почему же наши иностранные банки ограничили кредитование своим эстонским «дочкам»?

- Может быть, потому, что шведские и финские банки (они не такие большие, не такие сильные) сами испытывают некие проблемы.

- А причины?

- Они объективные: мировой банковский кризис. Он не глобальный, но сильный в некоторых странах. Например, в Америке, в Испании, в Англии – в этих странах он сильно проявляется. Ведь когда начинает страдать такая сильная экономика, как американская (ее реальный сектор в нормальном положении, но банковский, финансовый действительно в трудном), это сказывается на всех странах. Потому что все банки связаны, все они использовали американские ипотечные бумаги и производные от них. (Это долгий разговор, там еще есть куча производных бумаг от этих ипотечных, закладных.) И все банки считали, что это надежные вложения, и вкладывали туда. А сейчас все зависло, поскольку фундамент, на котором они строили систему, оказался гнилым.

Беда от нежной заботы

- Но отчего все это случилось?

- В Америке? В Америке – это понятно. Потому что думали о людях небогатых.

- Вроде социализма?

- Можно сказать так: с одной стороны, США - страна богатая, но среди людей состоятельных тоже большое неравенство, а с другой – в отличие от нас, там стараются думать о том, чтобы небогатые тоже могли пользоваться всеми благами. И вместо того, чтобы, скажем, повышать зарплату, вместо того, чтобы сократить этот разрыв, решили: давайте будем давать кредиты. Так вот, кредиты на недвижимость давались даже тогда, когда делать это было не надо. В начале давали, скажем так, бедным, у которых не было достаточного обеспечения. А потом те, кто побогаче, стали смотреть: ага, всем дают очень дешевые кредиты, давай мы тоже возьмем, и хотя у нас есть дом, купим еще один, потом продадим, и на росте стоимости жилья мы заработаем. И оказалось, что все это стало разрастаться, хотя первоначальной идеей было просто расширение рынка кредитования. И была социальная задача: американцы ведь не любят, чтобы внутри страны было напряжение.

- А оно есть?

- Сейчас напряжение, конечно, становится больше, именно из-за этого падения. А раньше, когда был Алан Гринспен, когда он снижал процентные ставки (при Клинтоне, в первые годы президентства Буша), вся политика способствовала реальному росту жизненного уровня небогатых слоев. Оказалось, подход был неверный: все-таки при кредитовании нужны повышенные требования. Там ведь какие были условия? В начале вы вообще не платите проценты, а через несколько лет льгот уже не было, зато проценты сильно возрастали. И если человек потерял работу или его финансовое положение ухудшилось – у него просто не было денег, чтобы платить эти новые проценты. Но хотя экономическая политика была неправильная, хочу снова обратить внимание на социальную сторону, о которой у нас говорят мало: американцы заботились о своих недостаточно богатых слоях населения. К сожалению, метод, который они избрали, был неправильный.

- И какая сегодня просматривается перспектива?

- Сегодня много официальных заявлений о том, что, мол, на дно уже опустились, и худшее позади. Но реально кризис продолжается, и, по крайней мере, в ближайшие год-два никакого особенно быстрого роста никто не ждет.

- И в Европе?

- В Европе, думаю, рост будет замедляться, по крайней мере, до конца будущего года. Следовательно, и в Эстонии. С другой стороны, надо понимать, что Эстония - все-таки очень маленькая страна, и если Евросоюз даст сюда пусть даже какие-то небольшие деньги, их будет достаточно, чтобы, наоборот, «приподняться».

- А ваше мнение?

- Я считаю, что надо улучшать отношения с Россией. И эстонским властям было бы очень полезно понять, что с Россией, какая бы плохая она ни была (то есть не она сама, а власти, которые действительно оставляют желать лучшего, но уж какие есть), надо договариваться. Тем более, как я понимаю, никто ничего особенного не требует. И когда политические преграды будут сняты - дальше начинается бизнес, который будет решать, где действительно выгоднее.