"Молодежь Эстонии" | 18.08.08 | Обратно

Про мир с ПРО

Илья КРАМНИК,
военный обозреватель «РИА Новости»

Фото «РИА Новости»

Размещение в Европе третьего позиционного района системы ПРО США из сферы потенциальных угроз плавно переходит в реальность. С Чехией Штатами подписано соглашение о размещении на ее территории радиолокационной станции, с Польшей готовится соглашение о размещении стартовых позиций ракет-перехватчиков.

Вокруг самой системы ПРО США, а особенно вокруг ее европейской составляющей, уже выросло немало мифов, вплоть до того, что на самом деле ракетные шахты в Польше предназначены не для ракет-перехватчиков, а для баллистических ракет средней дальности. Эти ракеты способны в течение буквально нескольких минут поразить важнейшие центры управления в Москве и вокруг нее, лишив страну и вооруженные силы управления. Если бы это было правдой, то угроза была бы действительно серьезной, но пока это не так.

Но не более реальной представляется и американская официальная версия, утверждающая, что система ПРО предназначена для защиты территории США и их союзников от ракетного удара со стороны «стран-изгоев». По странному стечению обстоятельств, позиционные районы системы ПРО размещаются Соединенными Штатами в местах, не оптимальных для перехвата гипотетических иранских или северокорейских ракет, зато они подозрительно удобны для перехвата ракет, которые могут быть запущены с территории России.

Однако специалисты утверждают, что даже после развертывания третьего позиционного района в Польше система ПРО США не сможет представлять угрозу российским стратегическим ядерным силам. Чем же в таком случае объясняется острая реакция российских военных и политиков на строительство этой системы?

Ответ кроется в словах «первый удар» и «сокращение ядерных потенциалов». Запрет на развертывание глобальной системы ПРО, установленный договором 1972 года, исключал возможность безнаказанного нанесения превентивного ядерного удара. Потенциал, который оставался и у СССР и у США в случае, если один из противников пропускал внезапный первый удар, был более чем достаточен для нанесения противнику неприемлемого ущерба — а проще говоря, для уничтожения его городов с большей частью населения и глобальными последствиями вроде ядерной зимы.

Сокращение ядерных вооружений с одновременным повышением точности и «чистоты» зарядов привело стратегическое ядерное оружие к порогу применимости. Обмен ядерными ударами между Россией и США теперь не означает неизбежного конца человеческой цивилизации. В случае же, если одна из сторон наносит удар первой — то количество уцелевших ракет у противника оказывается на грани, достаточной для причинения агрессору неприемлемого ущерба.

Система ПРО позволяет эту грань резко понизить. В случае, если она будет полностью развернута — в составе трех эшелонов наземного, морского и воздушно-космического базирования, — у США впервые с 40-50-х годов прошлого века появится потенциальная возможность нанести по территории России сокрушительный первый ядерный удар, не опасаясь ответного. Несколько десятков ракет, что уцелеют после воздействия первого ядерного удара, станут легкой целью для полностью развернутой системы ПРО.

В настоящее время ПРО США обеспечивается следующими силами: четыре радара раннего предупреждения, расположенные на Алеутских островах, в Калифорнии, Великобритании и Гренландии, радар морского базирования в районе Аляски, радар передового базирования в Японии. Перехват целей могут осуществлять 16 ракет-перехватчиков GBI, размещенных на базах Форт-Грили (Аляска) и Ванденберг (Калифорния), 18 ракет SM-3, размещенных на крейсерах и эсминцах класса AEGIS.

К 2013 году планируется ввести в строй еще один радар раннего обнаружения (в Восточной Европе), а число ракет-перехватчиков GBI увеличить до 54, в том числе — 44 в США и 10 в Польше. Кроме того планируется развернуть четыре зенитно-ракетных комплекса THAAD, предназначенных для уничтожения баллистических ракет на конечном участке траектории, и значительное число ракет морского базирования SM-3.

В следующем десятилетии также должна быть развернута усовершенствованная спутниковая система обнаружения пусков ракет и «летающие лазеры», созданные на базе самолетов Boeing 747.

Результат нарушения стратегического паритета очевиден. Россия, вновь вынужденная наращивать свой стратегический ядерный потенциал, втягивается в новую гонку вооружений, причем на условиях более тяжелых, чем во времена СССР.

Вместе с тем на наращивание этого потенциала наложены достаточно тяжелые ограничения — в виде международных договоров, разорвать которые пока не представляется возможным: это договор СНВ-1, который помимо количественных ограничений (не более 6000 зарядов для каждой из сторон — России и США), накладывает еще и серьезные ограничения, например, на районы размещения подвижных грунтовых ракетных комплексов.

Затем, это подписанный в 2002 году договор СНП, который предписывает сократить до 2012 года стратегические ядерные потенциалы России и США до 1700-2200 зарядов для каждой из сторон, что предполагает сохранение в строю 400-500 носителей (ракет и тяжелых бомбардировщиков). В условиях развертывания системы ПРО данное число носителей может оказаться недостаточным, чтобы нанести неприемлемый ущерб при ответном ударе.

Свои ограничения накладывает и объективно худшее по сравнению с СССР состояние российской ракетно-ядерной отрасли. Потеряв ракетную промышленность Украины и значительную часть собственного потенциала, Россия только в 2008 году сумела выйти на уровень производства более 10 ракет «Тополь-М» в год.

Что будет сделано в этих условиях? Возможно, подходящим решением окажется развертывание собственной системы ПРО, способной ослабить внезапный удар противника по стратегическим ядерным силам России. Накрыть «колпаком» важнейшие районы базирования, обеспечив сохранение их потенциала, можно и нужно.