"Молодежь Эстонии" | 21.10.08 | Обратно

Преступление и покаяние

Евгения ГОРСКИ

Итогом первой в Эстонии посвященной теме долгосрочного или пожизненного заключения международной конференции Elu küsimused станут предложения парламенту и правительству привести эстонское законодательство в этой области в соответствие с европейским. А именно: сократить срок, после которого можно подать ходатайство о помиловании.

Хотя в это трудно поверить, статистика свидетельствует: такие заключенные, выйдя на свободу, менее опасны, чем… обычные хулиганы.

Проводила конференцию независимая общественная организация — Балтийский институт предупреждения преступности, в работе приняли участие представители министерств юстиции Эстонии, Латвии, Финляндии, Института предупреждения преступности ООН, Международного тюремного фонда, Московского патриархата, Петербургской епархии, Финской евангелической лютеранской церкви.

Качество жизни

Во-первых, Балтийский институт предупреждения преступности представил предварительные результаты своего проекта по работе с приговоренными к пожизненному заключению в эстонских тюрьмах. Институт состоит из нескольких организаций с конкретными задачами, в этом проекте было занято также много добровольцев.

— Полтора года назад мы начали создавать новую программу для приговоренных к пожизненному заключению, — рассказывает руководитель Балтийского института предупреждения преступности отец Аво Юпрус. – Им мы предлагали некоторые возможности — например, обучение управлению гневом и семейную программу. Но специальных программ для заключенных на долгий срок не было. Прежде всего мы встретились, чтобы узнать, чего бы хотели они сами. Оказавшиеся в такой ситуации люди обычно пытаются, что называется, «качать права». Я им сказал тогда, что общество их не поддержит. В последние годы число заключенных стали уменьшать, это не популярно, и чтобы показать, что мнение народа учитывают, послаблений приговоренным к длительному заключению делать не будут. Словом, сразу договорились об определенных правилах общения: то время, что вы проводите в стенах тюрьмы, мы можем сделать более качественным – а качество жизни дают возникающие между людьми связи, — и можем дать ответы на ваши вопросы.

Было оговорено, что заключенные составят список своих вопросов по разным областям, а институт пригласит специалистов, которые на них ответят. Например, одним из главных вопросов к психологам был вопрос о мотивации. Если человек знает, что он в тюрьме навсегда, то, как правило, впадает в апатию. Осужденных интересовало, как мотивировать себя и как научиться мириться с положением пожизненно заключенного.

Получив вопросы, провели первый форум в тюрьме: 7 заключенных, 6 психологов, руководил собранием Аво Юпрус, снимала фильм обо всем происходящем его помощница-психолог — 4,5 часа вопросов и ответов. Потом психологи высказали свои оценки уже за пределами тюремных стен. Так, психологов особенно интересовало, как действует на человека пожизненное заключение, хочет ли он, оказавшись в таких условиях, что-либо изменить. На следующей общей встрече два психолога и два заключенных сделали маленькие, на 10-15 минут доклады. Все это сложилось в один модуль. Таких модулей по разным темам в течение полутора лет было семь. Результаты проекта будут обобщены в научном исследовании, чтобы в дальнейшем применять их на практике.

75/30

Вторая часть конференции была посвящена законодательной базе. Институт прав человека подготовил доклад о касающемся пожизненного заключения законодательстве в европейских странах. Специалисты обсудили, как согласовать эстонское законодательство в этой области с законами и рекомендациями стран Европы, Северных стран, стран Балтии. Итоговые документы конференции с конкретными предложениями будут переданы парламенту и правительству.

— По нашему законодательству осужденный пожизненно человек будет сидеть до конца жизни, но через 30 лет может подать ходатайство о помиловании, а наш институт предлагает изменить статью 77 Пенитенциарного кодекса Эстонии в соответствии с европейскими стандартами, — говорит Аво Юпрос. – Во-первых, я думаю, что перед тем как решать, помиловать или нет, отпускать человека или нет, надо проделать долгую предварительную работу. Знать этого конкретного человека, а не только статью, по которой он осужден. Для этого нужно, чтобы такие люди, как мы, в ходе наших программ общающиеся с заключенным, писали бы рапорты о том, какие изменения происходят в человеке – в положительную ли сторону. И можно ли вообще обсуждать возможность освобождения. Во-вторых, нужно продумать все то, что произойдет после освобождения: куда он пойдет, будет ли обеспечен работой, есть ли у него семья, есть ли система поддержки. И в-третьих, я уверен, что 30 лет – слишком много. После 30 лет в тюрьме очень трудно сохранять человечность, когнитивные способности, не говоря уже о простых социальных навыках. Человек не умеет пользоваться банковскими автоматами, не знает, что сколько стоит и так далее.

Аво Юпрус считает, что при соблюдении всех перечисленных условий обсудить возможность освобождения можно уже через 20 с небольшим лет – как в Европе. Или даже через 14-19 лет – как в Северных странах.

Хотя в это трудно поверить, но научные исследования однозначно свидетельствуют, что количество рецидивов среди тех, кто был осужден за тяжкие преступления, намного ниже, чем среди тех, кто осужден за кражи или наркотики. В общем, получается, что в этом отношении они менее опасны, чем хулиганы, отмечает Аво Юпрус. Так, рецидивность по всем видам преступлений в Эстонии – 75 процентов, в мире – 65-75 процентов. То есть 75 процентов всех вышедших из тюрьмы возвращаются обратно. Среди тех, кто совершил тяжкие преступления и имел возможность участвовать в таких, как наша, программах, можно говорить о 30 процентах рецидивности, считает руководитель Балтийского института предупреждения преступности.

— Но если учесть, что они совершили тяжкие преступления, и 30 процентов – страшно… — не могу не возразить я.

— Потому и необходимо работать с такими людьми в течение всего срока заключения, — подчеркивает Аво Юпрус. — Чтобы точно знать, можно ли освобождать данного конкретного человека.

Дефицит духовного общения

Если заключенных пожизненно в Эстонии – 35, то в России – более 3 тысяч. Только под Оренбургом, в Соль-Илецкой тюрьме для пожизненно заключенных сидят 980 человек. В этой тюрьме с ними работает лишь один священник – в день для беседы, покаяния или участия в таинствах к нему выводят всего по два человека.

— Самый большой дефицит для таких заключенных – дефицит душевного, духовного общения как смыслообразующего, как мотивации, о которой говорил Аво Юпрус, — поддерживает коллегу руководитель центра духовной поддержки православных общин в заключении Православного Свято-Тихоновского государственного университета Московской патриархии Наталия Пономарева. — Многие там приходят к осознанному взаимодействию с Богом. Чем сильнее преступление – тем сильнее покаяние. Если оно есть. Я согласна с нашими эстонскими коллегами, что очень важно смотреть на человека. Я услышала замечательные слова: приговоренный к пожизненному заключению, осознав, что с ним произошло, уже становится другим. Потом он какое-то время с этим живет и дальше — мы начинаем с ним работать. Но хорошо, если этих людей 30, а не 3 тысячи… Поэтому я всегда призываю верующих людей вести духовную переписку с такими заключенными — это общение во многом меняет сердце человека. Часто оно даже более действенно, чем беседа. Визит и беседа могут служить импульсом, а дальше нужно читать, продумывать, писать.