погода
Сегодня, как и всегда, хорошая погода.




Netinfo

interfax

SMI

TV+

Chas

фонд россияне

List100

| архив |

"Молодежь Эстонии" | 23.09.08 | Обратно

Иоффе: Тынисмяги напомнит о себе

Йосеф КАЦ


Адвокат Михаил Иоффе надеется, что его точка зрения станет и точкой зрения Европейского суда по правам человека. Фото Алексея СМУЛЬСКОГО

Многострадальный Бронзовый солдат на таллиннский холм не вернется. Но в обозримом будущем место его может занять памятный знак, напоминающий об обстоятельствах его ставшего печально знаменитым переноса из центра столицы на Военное кладбище. Такова точка зрения юриста Михаила Иоффе, подавшего в Европейский суд по правам человека иски против властей Эстонии.

Время проведения пресс-конференции адвоката М. Иоффе, ставшего знаменитым после того, как ему удалось выиграть в Страсбургском суде дело партизана Василия Кононова, обвинявшегося властями Латвии в совершении военных преступлений, было выбрано не случайно. 22 сентября — очередная годовщина вступления в Таллинн частей Эстонского стрелкового корпуса Красной армии: дата, вокруг которой за последние годы сломано было немало копий. Неудивительно поэтому, что пресс-центр посольства Российской Федерации в Эстонской Республике был полон сотрудников СМИ: материал, как принято говорить, обещал быть первополосным.

Тонкости перевода

Впрочем, ожидающих «чего-то погорячее» ждало разочарование. Посол РФ Николай Успенский напомнил официальную трактовку даты 22.09.1944 года с точки зрения нынешней российской историографии. Адвокат же М. Иоффе повторил те же самые тезисы, которые были опубликованы чуть более месяца назад русскоязычными СМИ как самой России, так и зарубежных стран. Основная аргументация юриста сводилась к следующему: осуществляя в апреле 2007 года перенос тынисмяэского памятника и вскрытие могил, эстонская сторона допустила два грубых нарушения правовых норм. Во-первых, не согласовала процедуру эксгумации и перезахоронения с родственниками захороненных. Во-вторых, подвергла нормы международного права непростительно вольной трактовке.

«У родственников — если таковые имеются — спрашивают, согласны ли они на такие действия, как вскрытие могилы и перенесение захороненных, — поясняет М. Иоффе. — Причем не просто поднимается вопрос об их согласии, но и обосновывается, почему было необходимо перенести захороненных на другое место. К сожалению, эстонская сторона просто проигнорировала их мнение. Кроме того, для того чтобы совершить действия по вскрытию могил и перезахоронению, эстонская сторона изменила нормы международного права. Конкретно — смысл и содержание статьи 34 первого дополнительного протокола 1977 Женевской конвенции 1949 года. Я надеюсь, ни у кого нет сомнения, что могила на Тынисмяги была именно под защитой данного протокола Женевской конвенции. Она относилась именно к военным захоронениям и находилась под особой защитой, поскольку у нее был такой статус. Статус этот существовал 62 года, пока не было издано соответствующее распоряжение правительства Эстонии».

Как считает М. Иоффе, для начала процедуры переноски памятника властям ЭР было нужно доказать, что могилы под ним не было или что в ней захоронены не соответствующие официально признанной версии лица. «Для этого при переводе вышеназванного мною документа был изменен правовой смысл, — настаивает адвокат. — В английском, официальном издании этой международной конвенции сказано, что могила может быть вскрыта «в случае высшей общественной необходимости». Вместо этого в эстонском Законе об охране воинских захоронений эта международная норма звучит по-иному: «в случае общественного интереса». Ну, проще говоря, когда к объекту в обществе возникает интерес, а «высшая общественная необходимость» — когда могила представляет опасность для окружающих. Захоронение на Тынисмяги само по себе не представляло никакой общественной опасности. Если правительство Эстонии считает, что над ним происходили какие-то беспорядки, то надо было наводить порядок, как они делают это сейчас, но вскрывать могилу без правовых оснований и без согласования с родственниками было нельзя».

Принципа ради

Излагая юридически беспристрастным языком закона правовую сторону вопроса, М. Иоффе все же позволяет отдать дань эмоциям. «Мы будем добиваться приоритетного рассмотрения жалоб родственников похороненных в Европейском суде по правам человека, потому что в цивилизованном мире ни одна религия — по крайней мере мне такая не известна — не считает законным и обоснованным вскрытие захоронений, — заявляет он. — Процесс и процедура будет длительной, но в целом юридическая перспектива мне понятна. Она будет понятна и Европейскому суду. Так же как Латвии не удалось пригласить европейское сообщество к переписыванию итогов Нюрнбергского трибунала, так и Эстонии не удастся уйти от ответственности за нарушение международных норм права. Права погибших за сегодняшнюю жизнь в Эстонии и их родственников — права на то, чтобы их могила без законных оснований не вскрывалась и не переносилась в той форме, как это было сделано эстонским правительством 27 апреля 2007 года».

«Мы не ставим вопрос таким образом, чтобы лица, которые забрали прах своих близких в Россию, снова перезахоронили бы их на Тынисмяги — это было бы просто некорректно, — продолжает М. Иоффе. — Мы требуем признать, что сами действия были неправомерны. Восстановить воинское захоронение в том виде, в каком оно было до 27 апреля 2007 года, невозможно. Мы будем рассматривать вопрос об установлении памятного знака о том, что здесь было военное захоронение, а правительство Эстонии с нарушениями международных норм совершило перезахоронение. В такой форме мы ставим вопрос перед национальным судом. В какой форме будет поставлен вопрос после рассмотрения дела Европейским судом по правам человека, я пока сказать не могу».

По словам М. Иоффе, в соответствии с обязательством государства по восстановлению нарушенных прав, суд может потребовать от Эстонии признать сами действия по перезахоронению нарушением. «Эстонии не удастся уйти от ответственности за это нарушение — кабинет министров Совета Европы серьезно отслеживает исполнение каждого решения Суда по правам человека, — напоминает он. — За всю историю Европейского суда не было решения, которое государство-ответчик бы не исполнило».