Политическая мода тоже предстает достаточно экстравагантно и необычно. Все наперебой выражают собственное мнение по поводу исторических событий, причем - не далекой истории, а той, что еще не стала достоянием учебников и монографий. С одной стороны, здесь полный простор для упражнений и кустарных теорий, с другой - как быть с тем, что все еще в памяти живо?..
Расчет - на слабую память и снисхождение современников. Минувшая неделя невольно заставила вспомнить о событиях шестилетней давности: попытка членов ГКЧП произвести переворот в государстве, массовое сопротивление москвичей, столь же единодушная поддержка в республике национально-освободительных движений и политиков, победа демократии и победа Ельцина, между которыми невольно ставился знак равенства.
Таковы факты, не подлежащие сроку давности и не терпящие ни переиначивания, ни игнорирования в угоду своим интересам. Представить дело так, что к распаду Советского Союза привели события опереточного масштаба, явно невозможно. Так же как вычеркнуть из новейшей истории страны три дня - 19-21 августа 1991 года.
Читаю в одной из газет рассказ о том, что во всем происшедшем тогда виноваты чуть ли не исключительно американский президент Джордж Буш и некий теледиктор, "нагнетавший обстановку" заявлением, что "со вторника мы будем жить в двух разных Союзах".
Политический театр, в отличие от обычного, требует от пишущего точности хотя бы в изложении событий. Утверждать, что "альтернативных вариантов с победой ГКЧП просто не было", так же, как не было страха и неуверенности в исходе, думаю, несерьезно.
По результатам социологического опроса, из шести тысяч граждан России за ГКЧП высказались 21% против 16% сторонников Б.Ельцина и защитников "Белого дома". Причем это данные за август нынешнего, 1997 года, шесть лет назад соотношение было явно еще более внушительным. При том, что подавляющее большинство - это просто пассивная часть населения, не имеющая активной политической позиции: 35% - "ни на чьей стороне", 28% - "затруднились ответить".
Тяга к сильной руке, способной установить порядок в стране, "ностальгия по кулаку" и тогда, и сейчас очень сильна. Именно за проявленную слабость, за пассивность, допустившую развал Союза ССР, за то, что не смог "стукнуть кулаком", больше всего критиковали президента СССР Михаила Горбачева. Калейдоскоп последовавших событий мог стереть из памяти картину с XIX партконференции. Отвечая на требования применить силу, Генсек тогда сказал: "Вообще, можно, товарищи. Если вы с этим согласны, давайте начнем это делать", - и получил в ответ бурю аплодисментов. Но тут же добавил: "Не это нам нужно... Нам надо удержаться от старых методов", - на это последовала овация.
Еще в июне 1990 года в интервью журналу "Тайм" М.С.Горбачев признавал: "Меня лично критиковали за то, что я слишком мягок или слишком демократичен... Меня также критиковали за нерешительность".
Однако не отличались особой решительностью и оппоненты из ГКЧП - ни один из писавших о его лидере Геннадии Янаеве не удержался, чтобы не упомянуть его дрожащие руки.
Решимость и готовность действовать проявил президент Российской Федерации Ельцин - и он выиграл, получив поддержку народа. Впрочем, считается, что он вынужден был на активные действия, так как в противном случае речь шла не о поражении в борьбе за власть, а о физическом существовании.
Михаил Горбачев и сейчас, в августе 97-го, продолжает считать, что он мог выиграть: "Скажу откровенно: в тактике мною были допущены просчеты. Надо было набраться мужества..."
Мужество для политика, тем более - для руководителя государства, вещь весьма важная. Но не менее необходимо знание объективных исторических законов. И не только трусы, дрожавшие за свою шкуру и служебное положение, испытывали опасение за то, как могли повернуться события в те августовские дни. Родившаяся у баррикад Белого дома шутка отражала всеобщий страх:
- Кошмар: на улице Язов!..
Колебались политики по ту и другую сторону баррикад, колебалась армия и части спецназа, колебался маятник истории.
Борис Ельцин на танке стал символом победы в те дни. Но через шесть лет американский советолог, профессор Нью-Йоркского университета Александр Янов свои заметки о тех днях и их последствиях для России озаглавил ясно и четко: "Борис Ельцин: победитель или побежденный?" Он пишет: "Казалось, что август 1991 года навсегда сделал Бориса Ельцина символом либеральной революции. Однако за минувшие шесть лет российский президент заметно утратил обаяние национального героя".
Первый президент России воспитан в мичуринском убеждении, что нельзя ждать милостей от природы - "взять их у нее - наша задача!" И вскоре после поражения заговорщиков он ставит перед собой новую - главную для себя и для России - цель.
7 декабря в Белоруссии, в Беловежской пуще Борис Ельцин вместе с руководителями Украины и Белоруссии Леонидом Кравчуком и Станиславом Шушкевичем собираются на бывшей царской даче. Итогом встречи стал документ о ликвидации государства, созданного 30 декабря 1922 года, - Союза Советских Социалистических Республик.
"Если кто-то мог вообразить, что эта тройка, по примеру любившего охотиться в этих местах Брежнева, тоже была намерена заняться охотой, то в таком случае, как скоро выяснилось, их дичью был не кто иной, как Горбачев", - писал Гарри Табачник в вышедшей в Нью-Йорке книге "Последние хозяева Кремля".
Сообщить о договоренности, достигнутой тройкой, доверили С.Шушкевичу: "Звонок в Кремль застал его хозяина между получением благотворительного чека от германской роковой группы с не очень приятно звучавшим, особенно в те дни, названием "Скорпион", и интервью французскому телевидению. Новость для президента приказавшего долго жить государства была совершенно неожиданной".
Американский автор вряд ли задумывался над тем, что от переноса ударения в слове "роковОй" с первого "о" на третье смысл кардинально меняется.
Полтора столетия назад французский историк Алекс де Токвиль предсказывал: "В мятежах, точно так же как в романах, всего труднее придумать развязку". Развязка этого мятежа известна - аресты, следствие, самоубийства...
Генерал-майор Карпухин, командир знаменитой группы "Альфа", свидетельствует: он имел "спецзадание по Ельцину".
"- Арестовать Ельцина мы могли в любую минуту. У Ельцина плохая охрана.
- Был ли приказ убить Ельцина?
- Нет, только арестовать и изолировать... Мне был известен каждый его шаг, любое его движение я фиксировал".
Представлять события трех дней августа 91-го в духе галантных приключений героев Дюма после всего этого кажется занятием не очень серьезным. Испытания, выпавшие на долю Бориса Ельцина в те дни, посложнее, чем у д'Артаньяна и Железной маски. "Или Ельцину как всегда везет, и он, как тот сказочный герой, и в огне не горит, и в воде не тонет, и будучи побежден, становится победителем?" - задаются вопросом В.Соловьев и Е.Клепикова в "неофициальной" биографии президента.
Последующие события показали, что это не так.
"Калифы на час" из ГКЧП давно списаны и забыты, на политической сцене остались два главных героя - Михаил Горбачев и Борис Ельцин. "Кто более матери-истории ценен?" Суд политики и суд истории не всегда выносят сходные приговоры. Первый из них в 1987 году грозил второму: "До политики я тебя больше не допущу". Прошло пять лет, и роли поменялись: "Он дал мне честное слово политикой больше не заниматься. Я надеюсь на его честное слово".
22 августа, на второй день после поражения ГКЧП, М.Горбачев предрекал: "Никто никогда не узнает правду об августовских событиях". Тем не менее сказать свое слово о них сейчас стараются все, от экс-охранника президента Александра Коржакова и до генерал-майора КГБ, бывшего начальника НИИ разведывательных проблем Эдуарда Яковлева. Разница между ними, естественно, не меньше, чем между КГБ и Службой охраны. Их объединяет только одно: ощущение страха перед тем, что может случиться, того страха, который за годы советских поколений внедрился в генетическую память людей.
Что же до "участия" в подготовке и проведении путча американского президента Д.Буша, то его пресс-секретарь Марлин Фитцуотер вспоминал:
"В день августовского переворота в Москве я, госсекретарь Джеймс Бейкер и назначенный посол в Москве Роберт Страус отдыхали на западном побережье США. Вдруг звонок от Д.Буша: "Высылаю за вами самолет, срочно прилетайте". Прилетели, сели, задумались. Поддержать Ельцина или подождать?..
Джордж решился позвонить Ельцину и заявить о поддержке. "Мы поддерживаем тебя, Борис", - сказал Буш. "Спасибо", - сказал Ельцин. "Хочешь, я сделаю об этом официальное заявление?" - спросил Джордж. "Давай, только скорее, лучше прямо сейчас, а то танки уже в двух кварталах, из окна видно".
Не прошло и десяти минут, как Буш уже на весь мир первым из всех западных политиков поддержал новую Россию"...
Эдуард ЕЛИГУЛАШВИЛИ