КОНФЕТКА С НАЧИНКОЙ

Профессиональный строитель Иванов решил заняться бизнесом. Бухгалтерская специальность жены, Елены Николаевны, оказалась как нельзя кстати. Четыре года назад подвернулась аренда двух киосков (которые со временем удалось выкупить) и склада.

Крутились-вертелись молодые супруги и жили, как считают, нормально. Своих двое ребят и двое - друга Евгения, погибшего с женой - ехали на мотоцикле и сбила встречная машина... Остались двое сироток - пяти и семи лет. В семье Ивановых стало четверо детей.

И вот теперь, когда отовсюду навалились беды, Евгений ходит по инстанциям, и, срываясь на крик, трясет бумажками:

- У меня же двенадцать человек остаются без работы. Одному сорок пять, другая больная, третья единственная кормилица в семье. Где они теперь найдут работу? А своих детей чем кормить? - кладет на стол удостоверение об установлении опекунства, в котором сказано, что на опекуна "возлагается обязанность заботиться о воспитании, обучении, подготовке к общественно полезной деятельности подопечных..." А на какие шиши, простите, все это исполнять?

Евгений показывает документы и приводит всякие доводы не ради того, чтобы разжалобить. Он искренне не понимает, как же можно так поступать в цивилизованном обществе? Не принимать во внимание столь объективные факторы? Слушать его чрезвычайно тяжко. Не старик, которому уже не принять новшеств, а молодой, высокий, красивый, трудяга остался в том, прежнем измерении, когда в почете были эти самые моральные факторы, которые он приводит и неприятие которых не может осмыслить. К тому же нервничает, и я представляю, как он раздражает тех, кого должен бы расположить. От кого зависит будущее его семьи.

В отличие от него жена Елена - тихая, домашняя, все-все понимает. С ней можно говорить спокойно. Она ходила, оформляла документы, получала лиценцзии на торговлю. Но теперь Елена Николаевна, так располагающая к себе, уже не в силах преломить ход вещей. Потому что неискушенные люди столкнулась с самым беспощадным, что только появилось, - накопительством. Когда рука руку моет.

А ситуация, к сожалению, самая характерная: из игры вышибается тот, кто играть по-крупному не умеет. Но попробуй - докажи! Вслух назовешь сумму с пятью нулями, тут же потащут в суд: юристы, да еще с деньгами. Ныне вершат великими делами не дураки. Таких за руку не схватишь. Можно лишь по старинке слабо пискнуть, что так, мол, нельзя обращаться с человеком, да еще имеющим на руках четверых детей.

Хрупкое благополучие мелких бизнесменов (хотя это слово с Ивановыми никак не вяжется) рухнуло совершенно неожиданно. Еще в 1995 году, при прежнем старейшине Ласнамяэской части Таллинна, они узнали, что начальство собирается на остановках заменять торговые павильончики на новые. Никакого официального сообщения или объявления Ивановы не получали и не читали. Просто слухи пошли.

Тогда же Ивановы подали ходатайство в отдел предпринимательства. Им сказали: не торопитесь, ваши киоски финского типа и потому могут еще стоять. Уже в июле уходящего года пришли в управление, получили лицензию на продажу алкоголя, и опять им никто ничего не сказал. А в сентябре огорошили (правда, в устной форме):

- Продлеваем разрешение только на месяц. Ваш киоск, по всей видимости, будет заменен новым.

Хозяин переполошился и задал совершенно логичные вопросы: "Почему не был объявлен конкурс на застройку? Мы были первыми претендентами и по закону имели право".

- Ваше право написать предложение, - сказали Ивановым задним числом.

Наивные, цепляясь за соломинку, написали. Даже представили свой проект. Вскоре получили... не ответ - предписание ивановскому АО "Tirolek": "Сообщаем, что киоск по Раадику, 12 подлежит ликвидации, так как стар и портит общий вид. Ваша лицензия на торговлю не продлевается. Предлагаем освободить участок. Заместитель старейшины А. Пахмурко".

В довершение владельцы узнали, что еще в октябре консультационно-проектировочное бюро "CIVEN" спроектировало новые киоски. По заказу АО "PODER", которому дало разрешение... то же управление Ласнамяэской частью Таллинна. Оказывается, проект на застройку это АО получило по... конкурсу.

- А я несколько раз ходила в управление спрашивать, не будет ли проводиться конкурс? - впервые за время нашей беседы с ее мужем подала голос Елена Николаевна, твердо убежденная, что уж сейчас плетью обуха ни за что не перешибешь. И надо просто смириться.

И смирились. Когда я спустилась в малюсенький подвальный склад, где они устроили свою конторку, Ивановы уже выполнили "предписание": вывезли весь товар. Странные все же дела творятся! Специально поехала взглянуть на их павильон. Он, требующий разве лишь покраски, выделялся добротностью среди действительно убогих будочек справа и через дорогу от него. Однако эти развалюшки продолжали торговать.

Ивановым (чтобы "не рыпались") поставили в вину даже то, что они за четыре года двенадцать раз вызывали полицию! Дескать, нарушители спокойствия. А как должны были поступить, если грабители в масках рубили двери и окна? Никаких "крыш" у них не было. "Я даже коробку конфет никогда никому не решилась преподнести "в благодарность", - посетовала на себя Елена Николаевна. - Мы привыкли по-честному и не умеем, как сейчас. Я не борец. Мне дали по одному месту, и я притихла".

Именно в этих словах и ответ.

- Как же так, Александр Васильевич? - на правах немножко знакомой спросила я до недавнего времени начальника юридического отдела и ныне заместителя старейшины Пахмурко. - Люди квартиру заложили, чтобы участвовать в вашем конкурсе и купить новые киоски, а им такого права не дали.

- Никакой квартиры они не закладывали.

- Передо мной лежат документы и график выплаты кредита.

- Мы все уже спланировали, решили снести все старое и превратить район в конфетку.

Конфетка - это хорошо. Это всегда сладко. Только вкус ее все же определяет начинка.

ЛЮБОВЬ ТОРШИНА.