У экрана


Купеческая гавань - Жизнь

Готова на все за 46 миллионов дoлларов

В "Тени" Eвгения Шварца есть такая примерно фраза: "И только публичные женщины не обманули его. Они оказались именно теми, за кого себя выдавали". Так и американский кинематограф - безусловный победитель всех широт и континентов. Что обещает, то и показывает.

Один из самых кассовых фильмов мирового проката - "Готова на все" Хэролда Беккера с Алеком Болдуином, Николь Кидман и Биллом Пуллмэном в главных ролях - собрал только в кинотеатрах США и Канады для "Columbia Pictures" более сорока шести миллионов долларов.

И вот что характерно, сложнейшим образом закрученный сюжет все время остается совершенно простым, понятным и как бы даже линейным.

Тут есть что-то от кроссвордов, которые по своей сути призваны льстить интеллектуальному потенциалу разгадывающих их; или что-то от опытов Павлова, наглядно обнажающего механизмы условных рефлексов.

Любой патологоанатом или судмедэксперт способен рассказать массу историй, бывших в реальной его практике, но не годящихся в произведение, основанное на вымысле, ибо эти истории слишком неправдоподобны!

Американцы больше всего любят искать и находить слабое звено в стальной цепочке. Все чаще в их триллерах появляются врачи-убийцы, полисмены-маньяки, пожарные-садисты, то есть зритель приучается бояться именно тех, кто призван его защищать. Потому что - пусть полагается на самого себя, изучает законы и активно занимается спортом. Это, кстати, по-моему, главные три заповеди, выработанные американским масс-культом.

Алек Болдуин считается артистом отрицательного обаяния. Его красота скрипит на сгибах, как новая куртка из не самой лучшей кожи; он курит (так может поступать только отрицательный персонаж), он пьет (так может поступать персонаж, колеблющийся между добром и злом), он вступает в интимные отношения с кем ни попадя (так может поступить каждый). Я говорю, разумеется, не об артисте, о персонаже Алека Болдуина - виртуозном хирурге, оказавшемся в маленьком городке и нашедшем приют в доме молодого профессора и его очаровательной жены.

Билл Пуллмэн - артист положительного обаяния. Его красота мягкая и эластичная, улыбка широка и беззащитна. Он любит свою жену (так может поступить каждый), он слепо ей доверяет (так может поступать персонаж, колеблющийся между добром и злом), он навлекает на себя подозрения в зверском убийстве (так может поступить только положительный персонаж).

Очень хорош отвлекающий маневр фильма: в маленьком городке свирепствует маньяк. Он убивает юных студенток. Городок охвачен паникой. Но, повторяю, маневр отвлекающий, к нашей истории, к нашим героям он не имеет отношения. Тут даже есть некая аллегория: самые страшные преступления совершаются не там, где режут, насилуют и вешают, а там, где царит атмосфера благопристойности, где орудуют чистыми руками в стерильных перчатках и на операционном столе.

Сам же прецедент любопытно было бы обсудить с кем-нибудь из страхового бизнеса. Возможно ли у нас умышленное членовредительство для получения страховки? При спланированном сговоре с хорошим врачом, это членовредительство осуществляющим?

Я знаю, что в Штатах считается большой удачей для эмигрантов, особенно эмигрантов недавних, если ребенок во время школьной экскурсии упадет в обморок, например. Когда мальчик или девочка возвращаются домой из школы и рассказывают о том, что кому-то в этом самом автобусе сделалось дурно, родители с укором и ноткой раздражения переспрашивают: "А тебе, что же, не стало дурно?" Или, например, человеку повезло по-другому: он поскользнулся и упал в магазине на плохо вытертом, мокром полу. Или еще лучше: сунул сушить живую кошку в микроволновую печь, а в инструкции к печи не было сказано, что этого делать нельзя. Кругом удача: выплата огромных компенсаций за моральный, материальный и прочий урон.

Но, конечно, везет не всем. Иные и на экскурсию съездят, и у врача побывают, а все живы. Что же делать? Как разбогатеть?!

Особенно остро стоит этот вопрос, если, собственно, человек и так, без несчастий, живет хорошо, благополучно, приближаясь к верхней планке среднего класса...

Кстати, в большинстве американских фильмов, где преступления совершаются во имя денег, никак не разъясняется, на какие изысканные нужды будут потрачены несметные суммы. Обычно герои не обременены мечтаниями, они гоняются за деньгами как таковыми. Совершают убийства, предательства, разбивают чужие и свои жизни, но так как обычно их ловят до того, как они получают свои деньги, то и цель, и средства остаются мучительной загадкой.

Для чего, спрашивается, жене милого, молодого профессора вступать в преступный и рискованный сговор с хирургом, ложиться на операцию без медицинских показаний, удалять себе жизненно важные органы, оставаться калекой, лишиться возможности когда-нибудь иметь детей? Чтобы получить двадцать миллионов долларов! А что с миллионами-то делать?!

Вот Ильф и Петров показали несчастного Остапа Бендера, обремененного миллионом, который он не может потратить в советской стране. Как я хотела бы увидеть американского преуспевающего представителя среднего класса с миллионами в руках (в банках). Он растеряется? Сопьется? Начнет снимать фильм? Откроет больницу для хроников? Что же он сделает такого, чего не мог делать до сих пор?

Нет ответа. Нет ответа, ибо не хватает воображения. Ибо у этих кинопреступлений, на самом деле нет целей. Есть прихоти сюжета.

Мне кажется, что если бы детективы и триллеры не заканчивались на защелкивании наручников, а продолжались бы - с героем, укравшим деньги и попавшимся, то такие лентяи, думаю, снизили бы преступность быстрее, чем мысль о неотвратимости наказания.

Впрочем, Достоевскому и так подражают на все лады во всем мире, так что можно не беспокоиться. Но я имею в виду не раскаяние, а скуку, отсутствие смысла жизни...

Но, поверьте, ленту "Готова на все" не случайно все время заказывают в видеопрокате на Виру, 23. Она смотрится с большим напряжением и вниманием. Три красивых человека, три характера, готовность на все у всех. Где-то на заднем плане маньяк. Где-то живая мать, объявленная мертвой. Цинизм, холод, притворство, поруганная клятва Гиппократа, слепой мальчик, подсматривающий в окно, шприц у подушки, пули, заставляющие человека спотыкаться. Словом, как говорил, кажется, Абдула в "Белом солнце пустыни": что еще нужно для счастливой старости?

Елена СКУЛЬСКАЯ


Previous

Next

Home page