Несколько лет назад Катины родители уехали в Россиию, навсегда. А она осталась и считает, что ее родина здесь. Там ей все кажется чужим. И к тому времени они уже познакомились с Алваром. - Это было на пивном фестивале, - вспоминает Катя. - Один-единственный раз я сама пригласила парня танцевать.
Нередко замечаешь, что люди, долго живущие вместе, похожи друг на друга. Смотрю на них, абсолютно одинаковый цвет волос и глаз. Хотя ничего особенного в этом нет. У половины эстонского населения такие же светло-русые волосы и серые глаза. Или это какое-то сходство во взглядах?
Мы сидим в небольшой, светлой кухне, пьем чай. На столе посапывает надежный "Philips". От стен с новыми обоями веет налаженным бытом.
- Вы уже три года вместе, тебе недавно исполнилось двадцать пять, - обращаюсь я к Кате, - еще не думали о ребенке?
- Думали, но пока не хотим, - отвечает она.
- Это неуверенность в завтрашнем дне или здоровый прагматизм?
- Не знаю, называй, как хочешь. У нас нет рядом ни родителей, ни родственников. Приходится надеяться только на самих себя. Ребенку нужны забота и внимание. Мы сейчас учимся заботиться друг о друге.
Все прелести коммуналок остались вроде бы в прошлом. Но и в наше время бывают ситуации, когда несколько семей теснятся в одной квартире. Отдельное жилье считается большой удачей для молодоженов. Одна хозяйка на кухне, нет ни скандалов, ни разборок. Интересно, могут ли Алвар и Катя представить себе, как можно было бы жить вместе с родителями.
- Мы жили с ними почти год, - говорит Катя. - Удивительно, но конфликтов не было. Наверное, перед расставанием близкие люди не любят ссориться.
- А мне нравится моя теща, - добавляет Алвар. - Я рано потерял родителей, и было приятно вновь почувствовать материнскую опеку. Мы отлично ладили, несмотря на то, что я тогда почти не говорил по-русски, а она не знает эстонского.
Что же это получается? То и дело слышишь о нехватке финансов, безработице, распадающихся семьях. А тут сидят рядышком такие благополучные и белозубые, даже и не думают говорить о проблемах. Просто маниловская идиллия, да и только.
- И денег тоже вдоволь? - дошла я наконец до некорретного и самого "модного" вопроса, ведь Алвар - не бизнесмен и не сын бизнесмена, а обычный служащий загородной бензоколонки. Или не в деньгах счастье?
- Да, а в их количестве, - подхватывают оба со смехом.
- Кстати, недавно ушла с работы, - рассказывает Катя, - за "неплохие" деньги выжимали на полную катушку. Приходилось работать по десять, двенадцать часов, да еще начальник истеричный и компьютеры без щитов. В общем, плюнула на все и ушла. Алвар меня понял и поддержал. Полегчало на целых четыре тысячи, с мечтой о золотых песках пока что распрощаемся. Грустно видеть, как люди иногда теряют достоинство в борьбе за выживание.
- Не скучаешь по маме? - спрашиваю у Кати.
- Первое время, конечно, тосковала. Но мы иногда перезваниваемся. Прошлым летом были у них в гостях, вот через месяц поедем опять, если Алвару дадут отпуск.
- А не шокирует российский хаос? - обращаюсь я к нему. - Путешествуете, наверное, не "Estonian Air", а "веселыми" русскими поездами.
- Везде можно найти что-то интересное. Я, например, впервые увидел русскую деревенскую свадьбу, с упившимися гостями и растерянной невестой.
После уютной квартиры сырой подъезд показался неприветливым и скучным. Но улицу, ароматную от сирени, успокаивала июньская полночь. В одной из унылых пятиэтажек зажегся теплый свет, закончился день одной семьи.
Жанне КРОЗЕР.