Сегодня Владимира Молчанова не слышим не только мы - его не слышит Москва. Он работает на частном канале "Ren-TV", который транслируется далеко не на всю территорию России. "Ren-TV" - это его личный выбор. Жаль только, телезрители оказались лишенными возможности выбрать "До и после" вместо "Проще простого". Зато те, что проще простого, и прорвались потому, что было "до" и вне всяких сомнений - будет "после".
- Русская журналистика в Эстонии сейчас переживает кризис. Просто за нехваткой профессионалов: старые подувяли, а новые, скажем мягко, еще не подросли. Но вам там, наверное, не менее трудно, чем нам здесь: конкуренция жесткая.
- Надеюсь все же, что русская журналистика в Эстонии переживает не столь глубокий кризис, как российская журналистика. Потому что российская журналистика сегодня - это уже нечто запредельное. Что же касается телевизионной конкуренции, то иногда ты доходишь до того уровня, где, в общем, уже не очень опасаешься конкуренции. Да и раньше, когда мы открывали свою программу, конкурировали только со "Взглядом".
- По-моему, "До и после полуночи" появилась раньше "Взгляда".
- Да, в 87 году, на полгода раньше. Сегодня российское телевидение вообще стало очень неинтересным. То новое отечественное телевидение, которое мы открывали вместе с Владимиром Познером, Владом Листьевым и Урмасом Оттом, кончилось. Сейчас между собой конкурируют игры, малограмотные и дорогие игры. А настоящей, публицистической журналистики осталось очень мало: это немножко "Взгляд", это немножко моя программа, которую вы теперь не можете видеть, поскольку я ушел на частный канал.
- Разве ОРТ передачи "Ren-TV" больше вообще не показывает?
- Нет, с 1 января телекомпания "Ren-TV", которую иногда расшифровывают как "Ренессанс-ТВ", а на самом деле название происходит от имени ее хозяйки Ирэны Лесневской, ушла на новый частный канал, который так и называется "Ren-TV-канал".
- Вас не огорчает то, что пришлось расстаться с такой огромной аудиторией?
- Конечно, немножко огорчает. Но думаю, что опять вернусь. У меня контракт на год с моей телекомпанией, которую очень люблю: там работают приличные люди. Это Эльдар Александрович Рязанов, это мой очень близкий друг и замечательный журналист Юрий Рост, это программа Леонида Филатова "Чтобы помнили", это, на мой взгляд, странная программа "Белый попугай" Юрия Никулина. И очень хорошее документальное кино. И художественное кино. И самая лучшая музыка на всем телевидении, которое мы сейчас имеем: главным музыкальным продюсером на "Ren-TV" работает мой друг и постоянный музыкальный редактор композитор Владимир Давыденко - под его музыку всегда идет моя программа. У него высшего класса вкус, поэтому музыка у нас очень хорошая, не та попса, которую передают вам по первому каналу и даже по НТВ, которое уже тоже очень опустило планку.
- Судя по вашей интонации, по какой-то недоговоренности, за которой угадывается настроение, эта разлука произошла помимо вашей воли, помимо вашего желания?
- Понимаете, всю жизнь, а девять лет это много, я работал на первом канале. И конечно, не очень хотелось терять аудиторию, которая ко мне привыкла. У меня, в общем, свой зритель. Это далеко не вся страна: я никогда не работал на неграмотных людей. И когда мне говорили, например моя режиссер: "Это было интервью на двоих - для тебя и для того, кого ты спрашиваешь, больше никто ничего не мог понять", - для меня это был действительно комплимент. Я не хотел работать для масс, я не массовый человек. Вот с этой точки зрения переход на частный телеканал для меня немножко грустен. Но надо что-то менять в жизни.
- Как вы переживаете эту нехватку? Вы часто думаете о том, чего недостает?
- Не очень часто. Я же пишущий журналист прежде всего. И соскучился по бумаге, по ручке. С компьютером не работаю, хотя он стоит дома. Полгода вел колонку в "Неделе", она называлась "Молчанов без галстука". Но прекратил ее вести, поскольку не успеваю: у меня еженедельная программа плюс сейчас идет серия документальных работ - вот этим восполняю.
- Вы придаете огромное значение эстетической стороне своей передачи...
- Не придаю, но стараюсь.
- И ваши старания увенчиваются успехом: студия всегда красиво убрана цветами, изысканный интерьер - что это для вас означает?
- Я в этом вырос. И в общем, стараюсь делать ту студию, которая напоминала бы мой дом, дом моих родителей. Он и сейчас такой, просто с годами обветшал, разрушился. Там всегда стояла старинная мебель, старинные лампы, зеркала - все было прошлого века. И когда я начинал на телевидении, хотел, чтобы у меня была такая студия. Она иногда менялась, но та студия, которую мне сделала в прошлом году Альбина Листьева, вдова Влада (они дизайнер нашей студии), в общем отвечает тому, что я просил.
- А люди, которые приходят в вашу студию...
- Уже не приходят: я отказался от приглашений в студию и работаю сейчас в чисто репортажном жанре.
- Но мы-то помним гостей Молчанова, которые приходили к вам и окунались вместе с нами, телезрителями, в эту особенную атмосферу.
- Во всяком случае в этом году еще не было ни одного гостя. В прошлом году еще приходили. Но это не значит, что их никогда не будет.
- Охотно приходили?
- Всегда. Я практически никогда не встречал отказа. Единственный человек, который мне отказал, был Михаил Горбачев. Он дважды отказал мне. Но когда перестал быть президентом и генеральным секретарем, позвонил и спросил, не может ли выступить у меня в студии. И тогда отказал ему я.
- Не захотели пойти навстречу?
- Тогда это уже было неинтересно. Тогда я уже очень хорошо изучил Горбачева и понял, что он не отвечает ни на один вопрос.
- Как у вас получается - заставлять своих коллег делать вместе с вами такие хорошие передачи? Вы сильно их ругаете?
- Думаю, никто из моих коллег не вспомнит, чтобы я на него кричал. Просто они знают, с кем работают.
- С кем?
- Со мной. Поэтому должны хорошо работать.
- Что нужно делать, чтобы отвечать вашим требованиям?
- Прежде всего хорошо говорить по-русски. К сожалению, моя новая бригада не столь хорошо владеет русским языком, по сравнению с моими предыдущими коллегами, и некоторых я даже заставлял заниматься речью у профессиональных преподавателей театрального училища.
- Вы надеетесь победить в этих условиях, когда все телевидение говорит на чудовищном сленге, а вы хотите изъясняться на хорошем русском языке, когда большинство делает ставку на вульгарность и разнузданность, а вы хотите корректности и интеллигентности, когда...
- Но я уже не думаю ни о каких победах, они мне не нужны. И что значит - победить на телевидении? Это больше зарабатывать или меньше. Это иметь спонсоров или нет. Я уже давно понял, что мои документальные работы, которые я снимаю, вообще идут без спонсоров. Потому что они слишком мрачные. Я много езжу по тюрьмам. И ближайшая работа, которую начинаю в середине мая монтировать с замечательным режиссером художественных фильмов Сергеем Урсуляком, - это зона смертников. Мы с ним ездили в зону смертников в Вологодскую область, провели неделю среди людей, которым смертную казнь заменили на пожизненное заключение. Это мрачные работы, и никто не будет вам рекламировать в них "Кока-колу" или "Тампексы".
- Как же вы выживаете без спонсоров?
- Выживаем.
- Каким образом?
ВЛАДИМИР МОЛЧАНОВ БЕЗ ГАЛСТУКА - В ОДНОЙ ИЗ БЛИЖАЙШИХ ПЕРЕДАЧ "КОРОТКОЕ ВСТРЕЧИ" НА КАНАЛЕ 2. СЛЕДИТЕ ЗА ТЕЛЕПРОГРАММОЙ!