Льнокомбинат остается на перепутье,

а уволенные - без выплаты компенсации за сокращение

За последние четыре года на Пярнуском комбинате произошло немало событий, в основном печальных, а то и полукриминальных. Попробуем рассказать о главном.

Напомним, - приватизация комбината состоялась летом 1994 года, его владельцем стала ирландская фирма "Herdmans", а предприятие получило название АО "Herdmans Eesti". Ирландцы обещали не только возродить производство пряжи на уже несколько месяцев простаивающем предприятии, некогда передовом в Эстонии, но и начать выпуск льняных тканей. Да не только в Пярну, но и в филиалах Килинги-Нымме и Мыйзакюла.

Не получилось. Ирландская фирма фактически угробила пярнуское льнопроизводство, ссылаясь на конъюнктуру рынка. "Лен нынче не в моде" - такую фразу не раз можно было слышать из уст владельцев и исполнительного директора Арво Виллманна. Тем самым всячески старались отвести от "Herdmans" зародившееся подозрение: ирландцы купили комбинат в Пярну для того, чтобы устранить потенциального эстонского конкурента.

Финансовые неурядицы начались на эстонском "Хердмансе" примерно два года спустя после приватизации - летом 1996 года. Именно тогда в фирме начались массовые увольнения в связи с сокращением численности работников - производство пошло на убыль. А тех, кто оставался, переводили на неполную рабочую неделю. В январе 1997 года на "Herdmans Eesti" начался банкротный процесс.

Хотя нет! Обанкротился вовсе не эстонский "Herdmans", а совсем другая фирма. Незадолго до того, а именно в октябре 1996 года, с пярнуской фирмой ирландского разлива произошла примечательная метаморфоза. Хозяева оставались прежние, "хердманские", а вот свое название фирма неожиданно сменила и стала именоваться уже на эстонский манер "Linaketrajate AS" (т.е. общество льнопрядильщиков). Для чего это было сделано (и юридически корректно ли было сделано?), можно лишь гадать.

Скорей всего для того, чтобы спасти реноме, или по-современному имидж, хорошо известной на Западе фирмы "Herdmans". Дескать, не она обанкротилась, не ирландская, а некая эстонская фирма. Не исключено также, что за сменой вывески кроются и определенные финансовые махинации. Подлинные причины всячески скрываются. И от работников предприятия, и тем более - от прессы.

В последний раз мне довелось писать о предприятии в июле 1997 г. (см. "МЭ" за 30 июля - "Льнокомбинат на грани банкротства. Ирландцы его купили и угробили"). Тогда директор Арво Виллманн, несмотря на настойчивые просьбы журналиста, наотрез отказывался встретиться с ним. Но в газете я привел сведения, почерпнутые ранее в отделе кадров. Можно напомнить. Если в 1990 году на комбинате было занято 870 человек, то в августе 1996-го оставалось всего 300, еще год спустя - 280, а на сентябрь 1996-го планировалось оставить всего 180 человек. Соответствующим образом падало и производство.

Новая поездка в Пярну принесла новые, не менее интересные и даже более захватывающие сведения.

На развалинах ирландской фирмы создано новое предприятие с простым названием "Parnu linavabrik". И уже не акционерное общество, а товарищество на паях. Но владельцами фирмы, как прежде, остаются... Кто бы вы думали? Ирландцы! Но не недоброй памяти "Herdmans", которая у себя на родине занимается прядением, а другая, ткацкая - "WFB-Baird" - последняя свое название в логотип предприятия в Пярну перенести не пожелала (очевидно, памятуя печальный опыт "Herdmans").

Но это все внешние перипетии. А дела-то как разворачиваются во все тех же стенах многострадального льнокомбината и за его пределами? Что с уволенными?

Директор Арво Виллманн встретил журналиста в своем темноватом и плохо отапливаемом кабинете. Старался выглядеть спокойным и даже доброжелательным, - ведь все или почти все перипетии для него лично уже заканчиваются. За банкротное производство "Linaketrajate", вскоре завершающееся, отвечает уже не бывший директор этой фирмы, а управляющий банкротным производством. Можно и расслабиться. И директор достаточно подробно рассказал о перспективах "Parnulina". К осени, по его словам, выпуск пряжи возрастет в 2,5 раза и достигнет 22 тонн в неделю. А число работников с нынешних 150 возрастет аж до 300. И что особенно важно, по мнению директора, сбыт всего этого возрастающего объема наперед обеспечен. Пряжу для ее дальнейшей переработки приобретает материнская фирма "WFB Baird", а готовая льняная ткань продается в Америку. Более того. Вскоре, по словам директора, "Parnulina" приступит и к ткачеству, в этих целях владельцы закупают новое современное оборудование.

Стоп! Выходит, прежние утверждения "лен нынче не в моде" не имеют под собой почвы. И директор хоть и косвенно, но подтвердил подозрения: банкротство "Хердманса" произошло по иной, скорей всего, искусственной причине, о которой уже говорилось.

Имелся, однако, в рассуждениях директора и другой, на этот раз уже откровенно критический момент. Льноводство в Эстонии находится сегодня в полном упадке. Льноволокно поступает (если поступает) в Пярну из Бельгии, из Франции. Так вот, оказывается, бельгийское правительство предложило Эстонии безвозмездную помощь по возрождению в нашей стране производства льноволокна.

Подчеркнем - безвозмездную помощь. (Очевидно, бельгийцы предполагали в дальнейшем закупать у нас это сырье, причем по дешевке, так что внакладе они не остались бы.) Но Министерство сельского хозяйства, по словам А.Виллманна, отказалось от этой помощи. Хоть и безвозмездно, но для чиновника от того лишь одна морока. Ведь следовало бы потрудиться, чтобы организовать дело за "бесплатные" деньги. Без них спокойней.

А Литва такой помощью уже воспользовалась, и теперь, не исключено, Эстония станет закупать льноволокно у своего южного соседа. Купить-то проще, чем самому что-то организовать. Что же касается банкротного производства и судьбы уволенных (более 200 человек) - с лета 1996 года по январь 1997-го, - то это обстоятельство директор комментировать отказался, отослав журналиста к управляющему банкротным производством.

Как уже говорилось, фактическая финансовая несостоятельность "Herdmans Eesti" (или же, если хотите, "Parnu linaketratrajate AS") выявилась летом 1996 года. Были сокращены за ненадобностью (вспомним - "лен нынче не в моде") более ста человек. Денежная компенсация по увольнению в связи с сокращением численности им начислялась, но по словам самих работников, с кем мне довелось на этот раз встретиться в Пярну, не выплачивалась. А после объявления банкротства, то есть с января 1997 года, было уволено еще примерно столько же. Им, по Закону о банкротстве, государство выплатило "энную" сумму. Уволенные ранее остались как бы в подвешенном состоянии. Вот и получается: предчувствуя свое банкротство, ирландцы стали освобождаться от "лишних" людей, стремясь уменьшить свои потери.

Многие из уволенных летом и осенью 1996 года обратились в Пярнускую инспекцию по трудовым спорам с требованием выплаты начисленных денег, и иски эти были удовлетворены (журналисту в инспекции этот факт подтвердили). Удовлетворены и переданы в исполнительное бюро (и в этом факте журналист смог удостовериться). А оттуда - направлены банкротному управляющему, у которого находятся и по сей день, что подтвердил и сам управляющий Янек Валдмаа. На вопрос, будут ли удовлетворены эти иски, г-н Валдмаа ответил уклончиво: может быть, но гарантии дать сейчас не могу.

Вот и получается, государство бросило комбинат в Пярну на произвол судьбы, доверив ее настырным приватизаторам из Ирландии, которые "по-своему" распорядились предприятием. В результате Эстонии нанесен огромный моральный и материальный ущерб. Десятки людей - бывших работников комбината - остались без работы (попробуй в Пярну устроиться на новом месте!) и без хотя бы частичной компенсации за свое увольнение. Что поставило многих в тяжелейшее материальное положение, иных - на грань вымирания. Таких историй в Пярну можно поднабрать множество. А гарантий возрождения льнопроизводства и тем более ткачества фактически нет никаких. Ведь в любой момент, как и прежде, ирландцы могут бросить в народ спасительную для себя палочку-выручалочку: "лен нынче не в моде". Гримасы приватизации еще не исчерпали себя.

Ярослав ТОЛСТИКОВ.