Кризис национальной политики в промышленностиВ последнее время появилось немало теоретических публикаций о кризисе в экономике. Это и понятно, поскольку он касается всех без исключения. Тем не менее данные Департамента статистики показывают, что начиная с 1995 года экономика наша развивается по восходящей. Только за первый квартал этого года валовой внутренний продукт вырос на 9,3 процента. Последующие месяцы покажут, является ли это следствием положительного сокращения потребления или действительно кризисом.Газеты изо дня в день оповещают нас о банковских новостях. Но если мы попытаемся найти в них информацию о закладке новых производств или внедрении новых технологий, то таковых не обнаружим. И это не вина журналистов, считает Энн Вескимяги - председатель правления "Стандарда", высказывая свое мнение на страницах газеты "Еesti Рaevaleht". Таких новостей за год в печати наберется - по пальцам пересчитать. Промышленность и производство в Эстонии, в отличие от посредничества, торговли и банковского дела, сферы не популярные, хотя промышленность была и есть основа основ экономики. К сожалению, наше государство, пишет автор, косвенно способствовало нынешнему плачевному положению дел. У него попросту нет собственной политики в области промышленности. Промышленность и производство оставлены на усмотрение бывших директоров предприятий. Члены эстонской евроделегации недавно вынуждены были признать, что у Эстонии - единственной из шести стран, претендующих на вступление в Европейский союз, - отсутствует национальная программа в сфере промышленности. А коль скоро нет такой программы, то и средств в помощь ее реализации не будет. Комиссия Рийгикогу по европейским делам порекомендовала правительству разработать программу развития промышленности. Если над документом начнется спешная работа, то вряд ли политики смогут посоветоваться с производственниками. Коль скоро нет политики, промышленность вынуждена обустраиваться самостоятельно. К сожалению, сейчас проценты по кредитам повысились, денег у банков мало, а значит, и развитие отрасли останавливается. Получается замкнутый круг: если невозможно получить кредит, нельзя инвестировать, то есть производство топчется на месте. Чтобы предотвратить худшее, предприятиям приходится сокращать расходы, менять планы. Даже те из них, что вышли на экспортные рынки, вынуждены вносить коррективы, поскольку у них сокращаются оборотные средства. К сожалению, объем оборотных средств в Эстонии сокращается еще и потому, что в рамках стабилизации экономики деньги из государства вывозятся. Уже сейчас серьезным препятствием на пути развития предпринимательства и особенно промышленности, отмечает автор, является нехватка квалифицированных рабочих кадров. В 1997 году Таллиннский технический университет по специальности деревообработка окончили всего два, в этом году - пять специалистов. Десять лет назад выпускников на этой кафедре было, как правило, от 15 до 20 человек. У нас достаточно лесов и деревообрабатывающих предприятий. Логично было бы, чтобы эта специальность была популярной. Ясно выраженные государственные приоритеты могли бы сместить интересы с посредничества на производство, поскольку только оно укрепляет основы государства и дает работу людям. У нас о банках пишут как о неком самостоятельном явлении. В ситуации, когда банки утратили доверие, может быть, наступили времена интереса к промышленности. Я не надеюсь, продолжает автор, что государство возместит промышленности нанесенный ущерб. Такой благотворительностью оно занимается исключительно в отношении к обанкротившимся банкам. Обанкротившееся предприятие вряд ли заинтересует Рийгикогу и правительство. А ведь по сути и банк, и завод - это деловые предприятия, где принимают решения, идут на риск. Отчего забыт у нас столь приоритетный документ, как национальная политика в промышленности, хотя в нем очень заинтересованы предприниматели, отдающие свои голоса на выборах за те или иные партии. А забыт потому, что в Эстонии ведется не денежная политика, а на политике делают деньги. Западный молодой человек прежде всего займется делом в надежде стать уважаемым бизнесменом, затем, возможно, пойдет в политику или станет поддерживать политиков. У нас все наоборот: сначала становятся пастырями душ, оттуда с пустыми карманами идут в политику, а из нее выходят процветающими бизнесменами, чтобы потом провалить дело.
|