"Единственное мое рабство - вечное стремление к свободе"

- Юку-Калле, у тебя сейчас остается время на стихи, ведь отучиться от поэзии очень легко...

- Напротив, я пишу сейчас даже больше, чем обычно. И чем меньше у меня времени, тем у меня его больше. Ибо я вынужден форсировать жизнь, форсировать самого себя, форсировать мысли. Оба издания я делаю по своему вкусу и усмотрению, так что моя работа только стимулирует творческое состояние, а никак ему не мешает.

- Ты считаешь, что поэзия требует напряжения, активизации жизни?

- Поэзия - улавливание какого-то мгновения; став стихотворением, это мгновение перестает мне принадлежать и живет уже посторонней, самостоятельной жизнью, впрочем, говорящей обо мне, может быть, больше, чем я хотел бы добровольно рассказать. У меня сейчас есть целый ряд предложений от различных издательств, полагаю, в этом году у меня выйдет сборник стихов.

- Как ты в качестве критика оцениваешь себя - поэта? Возможна ли в такой ситуации объективная оценка?

- Ну, я никогда не пишу критические статьи и стихи в одном и том же состоянии. Разные настрои, разное мировосприятие, разные, можно сказать, люди. И вот в этом нормальном, здоровым раздвоении и есть залог того, что я достаточно объективно могу оценивать свои стихи.

- Ты и вообще полагаешь, что творческий человек способен себя оценивать критически?

- Если он работает над собой, если у него есть желание и стремление к совершенствованию, то безусловно.

- А как художник чувствует себя в качестве начальника, руководителя двух коллективов?

- Я командую, не командуя. Я приказываю, никогда не приказывая. Просто нужно правильно подобрать людей, которым можно легко объяснить общую идею, а с остальным они прекрасно справятся сами.

- Каков твой принцип отбора коллег?

- Они должны быть, прежде всего, расположены к работе в коллективе, они должны мыслить и быть готовыми к этому приятному и полезному напряжению мозга постоянно - это главная способность, на мой взгляд, творческого человека. Дальше уже речь идет о более узкой специализации.

- Остается от всего этого еще и свободное время?

- Конечно.

- Что ты делаешь тогда?

- Вот сейчас болтаю с тобой в баре, попивая сидр.

- А в другие дни?

- Как хорошо известно тебе и твоим домочадцам, я люблю ходить в гости, люблю, когда гости приходят ко мне. В Библии сказано, что человек, принимающий гостей, иной раз, сам того не зная, принимает ангелов.

- Эта цитата излюблена многими писателями. Брехт сделал из нее "Доброго человека из Сезуана".

- Я отношусь к этой идее не как писатель, а как обычный человек.

- Какие тебе нравятся бары, кафе?

- Те, где мои друзья и я можем установить свои порядки - например, слушать свою музыку (приносим с собой кассеты), вести свои разговоры так, чтобы не приходилось орать.

- Я заметила, что в общении, в приятельстве для тебя совершенно не имеет значения возраст человека - моложе ли он тебя, старше ли - все равно. Как ты этому научился в свои двадцать три года?

- А я уже очень давно взрослый. Я с четырнадцати лет начал путешествовать, ездил по Сибири, по России, знакомился с разными людьми, большинство из них было старше меня. Да и вообще я учился жизни у друзей, которые были старше. Поэтому, действительно, возраст собеседника для меня не имеет принципиального значения.

- Значит, с четырнадцати лет ты стал жить самостоятельно?

- Примерно так.

- После школы ты нигде не учился?

- Нет, не чувствовал необходимости. Уже сам знал, как и чему учиться. Знаешь, если человек начал думать, думать самостоятельно, то от этой болезни трудно избавиться, она - навсегда.

- Ты переводишь с английского, русского, знаешь финский. Как ты осваивал эти языки?

- Читал. Очень много читал англоязычной литературы. Доставал все новое. Если была возможность, сравнивал перевод и оригинал. Переводил. На русском читаю меньше. Но вот мы с моим другом Ханнесом Каламяэ перевели, например, Хармса. Хармс почти не был известен эстонскому читателю. А ведь его можно назвать по аналогии Достоевским киосковой литературы.

- Ты считаешь себя свободным человеком?

- Мое единственное рабство - вечное стремление к свободе. От людей, мне кажется, я свободен. Я, пожалуй, завишу только от того воздуха, которым дышу.

- Но я знаю тебя как очень доброго и отзывчивого человека...

- Тут все очень просто: я занимаюсь даже благотворительностью, но только для того, чтобы спокойно спать по ночам. С чистой совестью.

- Ты кому-то завидуешь?

- Если вижу, что кто-то делает мое дело лучше, чем я, то стремлюсь и сам к совершенству. Это не зависть, это стимул.

- Ты жаждешь похвал, успеха?

- Когда я говорю с человеком, то ищу правды. Какой бы она ни была. Она всегда заставляет задуматься.

- Любишь путешествовать?

- Очень. Но больше всего меня волнуют страны, где я еще не был, я их как бы даже знаю лучше, чем те места, в которых побывал. Например, Йемен. Знаю о нем много, читал, занимался, теперь хочу побывать. Еще - Куба. Северная Корея. Хочу понять, как люди могут выжить в тех политических режимах.

- Ты верующий человек?

- Верующий, но я не связан ни с одной церковью. Что-то мне больше нравится в текстах Библии, что-то - в Коране. Вот, например, я всегда помню из Корана: хорошее слово подобно цветущему дереву - корни его находятся глубоко в земле, а крона упирается в небо.

- Ты патриот?

- Я космополит. Я занимаюсь искусством, а искусство создается всеми культурами, всеми народами и составляет, в конце концов, единое прекрасное целое...

- Ты чего-нибудь боишься?

- Страха.

- Как ты выбираешь людей? Кто тебе нравится в обычной жизни?

- Все происходит само собой. Не люблю людей на чем-то зацикленных, в шорах, не способных пересматривать свои взгляды, развиваться.

- Ходишь на светские тусовки?

- Плевать я хотел на престижность или непрестижность, иду туда, где мне интересно. Наверное, я не светский человек...

Вела беседу

Елена СКУЛЬСКАЯ.