Не подходи ко мне, голубчикВсему миру известно, как жестоко ущемляются права женщин в Америке, как часто их сексуально домогаются в офисе, в транспорте, в супермаркете, на скамейке парка, и как часто их сексуально унижают в постели и любовники, и мужья.Перед обозревателем "Бульварчика" лежит новая книга на эту тему, купленная на лотке. Называется она "Энциклопедия современной американской женщины". Автор книги - доктор психологии Элизабет Шерли является известным американским специалистом феминистского движения - она читает лекции в университетах, имеет программы на радио и телевидении, выступает со статьями в газетах и журналах, а также возглавляет с полдюжины феминистских организаций в Америке. Скрупулезная исследовательница находит свой поворот темы и приводит в книге очередные факты чудовищного унижения американской женщины. Так, г-жа Шерли полагает, что в Америке набирает силу новое незамысловатое унижение женщины - ее законных прав на свободу мышления и свободу мнения. В штате Флорида в феврале прошлого года суд рассматривал дело некой Барбары Гейтс, муж которой во время эякуляции затыкал ее рот каким-либо предметом: ладонью, подвернувшимся носовым платком, углом подушки. Мотивировал он данное сексуальное унижение жены тем, что Барбара во время полового акта без умолку рассказывает мужу о необыкновенной карьере, будучи служащей мелкого магазинчика, торгующего ядохимикатами; о кознях сослуживцев, которые ей приходилось преодолевать, прежде чем получить доверие руководства, и т.п. Якобы эти разговоры мешали мужу сосредоточиться на половых ощущениях и производить полноценную эякуляцию. Два года терпела Барбара, но терпение ее лопнуло, когда муж попытался заткнуть ей рот ее собственным лифчиком... Не терпят женской свободы слова и в Лос-Анджелесе, как явствует из книги доктора психологии. В одну из многочисленных феминистских организаций обратилась некая Сэлли Гукин за консультацией. Ее муж тоже считает, что во время эякуляции жена не должна рассказывать мужу о новом платье подруги, о новой машине соседа, об удорожании бензина, об очередной ужасной авиакатастрофе в России и т.д. Поэтому во время полового акта он разворачивает Сэлли спиной к себе и грубо вдавливает ее лицо в подушку, кулаком нажимая на темя - не то что слово сказать, а и вздохнуть невозможно. В феминистской организации голосованием общего собрания было решено, что это есть грубейшее проявление мужского шовинизма, и организация намерена обратиться в суд. Именно после этого инцидента феминистская организация Лос-Анджелеса как для членов своей организации, так и для прочих бестолковых американок разработала памятку на каждую ночь. Согласно этому документу, к оскорбительным выражениям относятся реплики типа: закрой рот, надоела; я это слышал на прошлой (позапрошлой и т.п.) неделе (в прошлом месяце); заткнись, лучше сними трусы. Особенно унизительны попытки мужчины заткнуть рот женщине, когда в постели она взволнованно говорит о посещении музея, о прослушанной музыке, превратностях погоды, чудном запахе нового крема, повышении цен в прачечной самообслуживания. Как констатирует исследовательница, в деле защиты женской чести не следует давать спуску наглым мужчинам, даже если грязный умысел был давно и изрядно забыт. В качестве примера исследовательница приводит знаменитый "процесс века", о котором американская пресса охотно пишет и по сей день. Так, в Луисвилле (штат Кентукки) в октябре 1992 года обратилась в суд некая Патриссия Форд в возрасте восьмидесяти одного года с требованием наказать мужчину, который сексуально домогался ее... еще в 20-е годы нашего столетия. Речь шла о восьмидесятидвухлетнем двоюродном брате г-жи Форд - Клиффорде, который в 1921 году в дверях якобы хлопнул девочку Патриссию по попке и произнес что-то вроде: "Отодвинь свое хозяйство, пожалуйста, мне надо пройти". В заявлении потерпевшей указывалось, что она всю жизнь раздумывала над этой гадкой фразой - что бы это значило? И только через семьдесят один год до нее дошло, что это был скрытый сексуальный намек. Ну и возни было с этой старушенцией! Адвокаты ответчика заявили, что потерпевшая не в своем уме да еще в глубоком склерозе, а старичок давно разбит параличом, и не следует издеваться над ним. Тем не менее год ушел на то, чтобы исследовать в трех крупнейших клиниках Америки объем склероза потерпевшей, полтора года - на то, чтобы доказать, что потерпевшая подозревается в старческой деменции (приобретенное с возрастом слабоумие), и еще год понадобился для того, чтобы установить, какая в точности была произнесена фраза в 1921 году: отодвинь свое хозяйство или отодвинь свою задницу? Первое могло относиться к платью, а второе - точно к ягодицам Патриссии Форд. Не прошло и трех лет судебной тяжбы, как, несмотря на старания адвокатов потерпевшей, суд признал ее страдающей старческим слабоумией и отклонил ее иск о сексуальном домогательстве. Богатая сумасбродка потратила на осуществление идеи-фикс около 120 тысяч долларов, а 87-летний двоюродный брат тут же скончался после решения суда. Утверждают, что последние слова его были такие: "Умираю перед Богом с чистой совестью...". Доктор психологии комментирует эту историю в том ключе, что если бы не умственная немощь истицы, наступившая прежде времени, то правда обязательно бы восторжествовала, и мужчины в очередной раз были бы посрамлены как существа ничтожные и безнравственные, готовые залезть под юбку 10-летней невинности. Читаешь книгу американской исследовательницы и невольно думаешь, что в Америке набирает пышный цвет и такое извращение, как геронтофилия, что всякой чуть зазевавшейся солидной матроне будто бы угрожает всякий безусый юноша. С великим сочувствием, как естественную борьбу женщин за свои права, г-жа Шерли описывает, например, случай в штате Вирджиния. В суд обратилась некая полнотелая красотка Джулия Фостер 59 лет с требованием выплатить моральный ущерб в 5 тысяч долларов. Ответчиком выступал юноша 17 лет Тодд Уолфер. Рано утром эта каракатица совершала пробежку в сквере "для поддержания грациозности формы и уверенности в себе", как пояснила она суду. Однако запнулась о пивную банку и грохнулась со всего размаха. Совершавший неподалеку бег трусцой юноша остановился и от удивления открыл рот. "Я подумал, что это землетрясение, - чистосердечно пояснил юноша суду. - Такой раздался грохот и треск!" Легкая фуфаечка мадам задралась и обнажила такие окорока, что юноша действительно не мог отвести от них глаз - такой ужас сковал его. Между тем адвокаты г-жи Фостер пылко уверяли суд, что рот юноши был открыт не в изумлении, а в сладострастии. Суд внял аргументам адвокатов-крючкотворов и вынес решение - выплатить пострадавшей 2 тысячи долларов. А в штате Невада обратилась в суд чернокожая благочестивая тетушка Кэт, которую все в городе знали, что уж ей-то никакое сексуальное домогательство ни от какого мужчины не светит вовек. Была она хромая и тощая, как селедка, да еще лоб ее был украшен такими бородавками, что, если встретить такую ночью без фонаря, мало не покажется: не иначе вампир вышел из могилы. И походка у тетушки Кэт была под стать. Руки до колен - и гребла она ими, когда вышагивала, словно веслами. Ничего не оставалось тетушке Кэт, как всю жизнь исправно ходить в церковь и славить Бога не только в субботу и воскресенье, но и в будни. И что же? Правду говорят - всякой твари по паре. Представьте, даже на тетушку Кэт нашелся мужчина на сорок шестом году ее жизни. Старый мусорщик Билл, сизый от джина и пива, стал подкарауливать благочестивое создание за углом пиццерии - как раз в это время тетушка возвращалась с ночной подработки домой. А на суде выяснилось, какие он ей говорил слова: "Драгоценная моя! Единственная!" Понятно, что тетушка Кэт в первый раз от таких слов не могла не уступить гражданину. Не могла тетушка не уступить и во второй раз. Поймав ее в третий раз за углом пиццерии, Билл уже не говорил никаких слов, а молча стал сдирать с тетушки юбку. А когда в четвертый раз Билл стал сдирать юбку, да еще при этом жутко материться и плеваться по сторонам, так как был пьян, словно скотина, тетушка сказала ему: "Нет, дорогой, хватит!" По показаниям тетушки в суде она после четвертого домогательства долго разговаривала с Богом, и Бог ей сказал, что в первые два раза у Билла к тетушке была любовь, а вторые два раза - унижающая животная похоть и что пора идти в суд. Приводя в своей книге этот случай, исследовательница пытливо спрашивает (и всех нас, и себя): почему искренне влюбленный старина Билл не смог удержаться на высоте красивого чувства в третий раз, в четвертый? Тем более что в первом случае и во втором старый Билл был относильно трезв и, уж конечно, различал бородавки на лице возлюбленной, но это не вызывало в нем ни мата, ни плевков? В третий и четвертый раз Билл был пьян, как скотина, казалось бы, не до бородавок, но что-то заствило его соскользнуть с достигнутой высоты. Что именно? Трудно сказать. Казалось бы, прямой резон спросить у старого Билла. Но тот молчит. С тех пор как суд приговорил его к выплате 3 тысяч долларов, он совсем не вяжет лыка, лишь иногда мычит...
|