Поэт-эротоман или бесстыдный похабник?

Напрасно любители прекрасной поэзии, прочтя эти строки, "рванут" в книжные лавки и библиотеки в поисках произведений Ивана Баркова, о котором так лестно отзывался корифей русской словесности. Увы, и гении порой ошибаются - вряд ли у нас когда-нибудь издадут полное собрание сочинений Баркова, и на то есть достаточно веские причины и основания.

Иван Семенович Барков родился в 1732 году и прожил, как и большинство российских поэтов, короткую жизнь, дотянув лишь до тридцати шести лет. Для той эпохи он был весьма образованной личностью, учился в Александро-Невской духовной семинарии и университете Академии наук в Петербурге, откуда и был отчислен за пьянство, кутежи и разврат. Однако же, будучи весьма одарен, сумел с таким скверным характером устроиться служить в весьма солидную "контору", а именно в канцелярию Академии наук, где занимался в основном редактированием и переводами научных материалов.

Свои упражнения в поэзии Барков начал тоже с переводов "закордонных" стихотворцев - он первым в России перевел и подготовил к изданию "Сатиры" Горация, "Двустишия" Дионисия, басни Федра. Его перу принадлежит серьезная биография русского поэта - князя Антиоха Кантемира, ряд других научно-просветительских работ, имеющих солидный вес в те времена. Причем современники отмечали весьма высокий уровень его стихотворной техники и несомненное литературное дарование.

Но широкую, можно смело сказать, всероссийскую и мировую славу и известность Баркову принесла поэзия совсем другого рода, называемая в энциклопедических изданиях мягким и обширным понятием - стихотворениями фривольного содержания. Подавляющая часть од, элегий, эпистол, притч, басен, сонетов, сочиненных этим не лишенным таланта стихотворцем, составляла именно "срамная поэзия", утыканная, плотно нашпигованная нецензурщиной, матерщиной и похабщиной.

Если рискнуть декламировать подобные стихотворения Ивана Баркова в наше время публично, где-нибудь в людном месте - на улице или на каком-либо фестивале поэзии, - много шансов загреметь в "кутузку" за хулиганство и сквернословие. Если попытаться опубликовать его поэзию в солидном академическом издании, заменяя нецензурные слова многоточиями и пропусками, читать это будет весьма затруднительно, так как добрая половина слов будет закодирована или пропущена, и чтение превратится в разгадывание шарады. Поэтому сейчас этого чрезвычайно самобытного поэта знают, читают, штудируют в основном лишь исследователи-литературоведы.

Однако же назвать поэта Баркова эротоманом не поворачивается язык, не пригвоздишь его к позорному столбу, не привлечешь, как говорится, к ответственности и за распространение порнографии. Его стихи явно не порнографические. Прочитав их, не возгорится нездоровым вожделением, похотью даже крепко сексуально озабоченный индивидуум.

К тому же в те далекие времена, когда жил и творил Иван Барков, отношение к матерщине и похабщине было совсем другое, культурная элита в восемнадцатом веке не особенно чуралась таких вещей, относилась к ним терпимо и благосклонно, как к народным выражениям. И Ломоносов, и Сумароков, и Державин, и более поздние литераторы: Карамзин, Пушкин, Толстой - не осуждали за такое проявление чувств и эмоций. Это позднее, в конце девятнадцатого - начале двадцатого века, матерщина и похабщина стали сдавать позиции и были вытеснены из бытового и литературного обихода.

Иван Барков при жизни был, как и многие последующие российские поэты, "непечатным", неиздаваемым, творил, как говорится, "в стол": большинство его произведений было издано за границей, спустя столетие после его смерти в 1768 году. Самая известная книга стихов этого оригинального поэта-новатора названа им "Девичья игрушка". Зная о содержании его творчества, можно легко догадаться, какого рода любимая женская игрушка имелась в виду - уж явно не матрешка и не погремушка...

Нельзя не заметить пародийный дар и мастерство Ивана Баркова. В те далекие времена была в моде высокопарная поэзия - оды, дифирамбы, прославляющие, возвышающие деяния героев и тогдашних правителей. Такой поэзией увлекались все великие стихотворцы: и Сумароков, и Державин, и особенно сам "шеф", "научный патрон" Баркова по Академии наук Михайло Ломоносов. То ли подшучивая над ними, то ли следуя тогдашней моде, любил облечь свои срамные стишки в высокопарный стиль и поэт Барков.

Иван Барков является, без сомнения, легендарным, мифическим поэтом, и до сих пор ученые-исследователи, литераторы выясняют, теряются в догадках, что принадлежит его перу и дарованию, а что из приписываемых ему стихотворений сочинено другими анонимными авторами в последующие времена.