Эстонский язык в опасности...Слушая и читая рассуждения и победные реляции наших чиновников об обучении неэстонцев эстонскому языку, я тщетно надеялся найти в них одну мысль и, не находя, решил высказать ее сам. На эту мысль навели меня две фразы, услышанные от разных людей в разное время, что, по моему мнению, говорит о распространенности этих тенденций. Обе они были сказаны людьми, говорившими по-эстонски очень активно, но абсолютно неправильно. Один из них в ответ на замечание по этому поводу ответил: "Мы пятьдесят лет слушали, как они коверкают русский язык, пусть теперь они слушают, как мы коверкаем эстонский". Другой в аналогичной ситуации сказал: "Они хотели, чтобы мы говорили по-эстонски, я и говорю, как умею, а как они будут меня понимать, это их проблемы". Эти высказывания и породили приведенные ниже размышления.Языковой террор против иноязычных жителей Эстонии наши политики всегда оправдывают опасениями за судьбу эстонского языка, существованию которого якобы угрожает большое количество неэстонцев в стране. Действительно ли эта угроза существует? В Швейцарии есть такой народ ретороманцы, численно составляющий менее одного процента от населения страны, говорящий на ретороманском языке. Так вот более чем за 600 лет существования в одной стране с тремя "большими" языками (немецким, французским и итальянским), на которых говорят в сумме более 95% населения, ретороманский язык никуда не делся, не пропал, потому что язык живет, несмотря ни на что, до тех пор, пока есть люди, которые хотят на нем говорить. Так отчего же пропадет язык, на котором говорят (и хотят говорить) две трети в стране, где этот язык является государственным? Абсурдность подобных опасений так же очевидна, как и причины, по которым наши политики пытаются притянуть их за уши для оправдания перед мировым сообществом, мягко говоря, неприглядности эстонской языковой политики. Но значит ли это, что эстонскому языку в Эстонии ничего не угрожает? Угроза, как это ни покажется странным, существует, только вовсе не та, которой пугают себя и других тоомпеаские идеологи языковой дискриминации, и совсем с другой стороны. Чтобы ее понять, вспомним, как же человек учит языки. Когда в раннем детстве он усваивает свой первый родной язык, в голове его создается некое пространство понятий, свойственное данному языку. Если в это же время он знакомится и со вторым языком, то создаются два пространства понятий, и человек становится двуязычным (билингвом). Он может правильно думать на любом из этих языков, но обычно бывает плохим переводчиком, так как в его голове понятия разных языков расположены в разных, не привязанных друг к другу пространствах. Совсем другое дело, когда второй язык учит взрослый человек, у которого одно пространство понятий уже сформировано. Второй язык просто накладывается на уже существующее пространство понятий первого языка, поэтому в результате человек владеет не вторым языком, а проекцией второго языка на первый. У него не будет проблем с переводом (разумеется, если он достаточно хорошо выучил второй язык), потому что понятия обоих языков связаны между собой, но думать он все равно будет в пространстве первого, родного языка, даже если он думает словами второго. А поскольку расположение понятий в разных языках различно, то думать, а следовательно, и говорить на втором языке он всегда будет так, как думает и говорит человек, для которого этот язык является родным. После такого несколько затянувшегося отступления вернемся к нашим баранам и предположим, что, как говаривал незабвенный О.Бендер, сбылась мечта идиота, и все находящиеся в Эстонии русские дружно заговорили на эстонском языке. Как вы думаете, что случится с языком, на котором каждый третий его носитель говорит неправильно, причем не как-нибудь неправильно, а одинаково, по-русски, неправильно, так как родным языком имеют русский? Наличие такого количества одинаково неправильно говорящих носителей языка настолько изменит и изуродует его, что бедняга Крейцвальд заворочается в гробу... Язык останется, но это будет уже не тот эстонский язык, о котором так трогательно с услужливостью медведя пекутся наши законодатели, а другой, искаженный русско-эстонский мутант первоначального языка. И виноваты в этом будут не русские, которые готовы и впредь говорить на своем языке, а те бредовые идеи, которые от излишнего ума возведены у нас в ранг законов. Как же отвести от эстонского языка эту угрозу? С точки зрения безопасности языка, чем меньше русские будут говорить по-эстонски, тем лучше, по крайней мере до тех пор, пока они не начнут учить его еще в детском саду. Но ведь язык служит не столько для самоидентификации тех, кому, кроме национальности, выделиться нечем, сколько для общения, в частности с государством. Поэтому говорить на единственном государственном языке русские все равно будут. Умней всего было бы признать юридически тот факт (существующий, как и все факты, независимо от того, нравится он кому-то или нет), что Эстония является двуязычным государством. Хотя при наличествующем в Рийгикогу количестве ума это затруднительно, поскольку немногочисленные здравомыслящие законодатели не смогут перевесить исамаалийтовских дворников (по крайней мере, таковыми они изображали себя на предвыборных плакатах, вероятно для того, чтобы никому не пришло в голову ожидать от них подвигов ума). При малейших попытках сделать более разумным Закон о государственном языке они поднимают крик о предательстве национальных интересов (подумать только, оказывается, в парламентах Финляндии и Бельгии, где по два государственных языка, сидят сплошь предатели своих наций, не говоря уж о Швейцарии!). Но ведь эту "священную корову" дворников и не обязательно трогать, сама падет от слабоумия, можно просто разработать Закон о языке межнационального общения, и в нем признать de jure тот статус русского языка, которым он обладает de facto. Если отдать его на юридическую экспертизу Европейскому союзу, добиться там поддержки его как средства снижения межнациональной напряженности, то сторонникам языкового террора будет трудно объяснить цивилизованной Европе, почему они стараются эту напряженность поддерживать. Переговоры о вступлении Эстонии в Европейский союз создают очень благоприятные условия для защиты интересов национальных меньшинств, дело только за тем, чтобы суметь их использовать. Анатолий ГРИШИН.
|